— Тем не менее, — сказал посетитель, — я на этом настаиваю.
Француз пожал плечами. Он надеялся, что опасных документов в несгораемом шкафу не было и, не говоря ни слова, смотрел, как представитель швейцарской полиции переложил все содержимое шкафа в небольшой чемодан, который он принес с собой.
— Я на досуге просмотрю эти бумаги, — сказал он, закрывая чемодан.
Француз возразил:
— Просмотрите их здесь, милостивый государь, уносить их вы не имеете права.
Рука посетителя с быстротой молнии погрузилась в карман.
— Ах, вот как! Не имею права? — сказал он властным тоном. — Посмотрим. Ни с места!
Он быстро дошел до двери и громко ею хлопнул; скоро послышалось пыхтение сильного мотора.
Тайная война в Швейцарии началась для союзников плохо. В другом швейцарском городе одного зажиточного купца, симпатизировавшего союзникам, тоже посетил агент тайной полиции, потребовавший, чтобы ему была показана переписка купца с коммивояжерами в Германии. Агент показал свой значок. Это был человек среднего роста, на вид лет около сорока; у него были усы, из-под очков глядели проницательные глаза.
— Это — одно и то же лицо! — решили во французской разведке.
На следующий день из Цюриха была получена шифрованная телеграмма. Тот же самый швейцарский агент явился к доверенному агенту союзников и задал ему вопросы, которые мог задать только человек, видевший бумаги, забранные из несгораемого шкафа.
— Это становится серьезным, — сказали французы. — Чего хотят добиться швейцарцы? И швейцарцы ли это?
Но у него ведь был значок…
На следующий день французская секретная служба получила донесение, в котором говорилось:
— Один крупный чиновник Цюрихской полиции утверждает, будто этот человек действительно является швейцарским агентом.
Цюрихский чиновник был швейцарским немцем, давно уже значившимся в «черном списке» союзников. Доказать что-нибудь пока еще не представлялось возможным, можно было только наблюдать. Наконец, был получен доклад из Женевы:
— Английского летчика X, находящегося здесь в отпуску, несколько раз видели с человеком, который с некоторых пор нас интересует. Он выдает себя за агента швейцарской тайной полиции и хорошо говорит по-английски. На вид ему нет еще сорока лет, он среднего роста, крепкий, с черными усами и черными проницательными глазами, носит очки.
Затем, словно удар грома, из Парижа пришло следующее сообщение 2-го Бюро:
— Английские независимые воздушные силы, совершающие с аэродромов, находящихся на американском участке в Лотарингии, рейды против немецких городов на берегах Рейна, полагают, что секрет их системы ночной световой сигнализации продан немцам. В последнее время немецкие самолеты несколько раз летали ночью над английскими аэродромами и английским кодом давали световые сигналы зажечь огни. Когда это делалось, они бомбардировали аэродромы, уничтожая самолеты и убивая пилотов и техников. Есть предположение, что немцы получили эти сведения в Швейцарии.
Однако, несмотря на все поиски, англичане не нашли во всем Британском воздушном флоте летчика по имени X…
Это был еще не конец. Французская разведка все время радовалась тому, что ей так удачно удалось перебросить своих агентов в Германию и получать от них донесения.
В этих донесениях говорилось, что большое германское весеннее наступление состоится против французов в Шампани одновременно с наступлением против новых американских сил в районе Туля. Хотя сведения из других источников противоречили этим донесениям, тем не менее, были приняты подготовительные меры. 21 марта удар был нанесен, но совсем не против французов в Шампани и не против американцев в Лотарингии, а против англичан на Сомме, больше чем на расстоянии 150 км оттуда. Французы никак не могли поверить, что это было именно большое германское наступление, и посылали англичанам подкрепления с крайней медлительностью. Затем вдруг донесения французских шпионов в Германии оказались полными странных противоречий.
Обмануты!
При ближайшем изучении в донесениях обнаружилась ловкая смесь правды с ложью. Почти все сведения, соответствовавшие истине, имелись у союзников уже раньше, и 2-е Бюро знало, что немцам это известно. 2-е Бюро решило проверить шедшую из Германии через Швейцарию осведомительную службу, которую оно считало такой надежной. Оно послало шпионам приказ достать планы анилинового завода в Людвигсхафене в Баварии; его был большой немецкий завод, производивший газы, точные планы которого уже имелись. Разными подпольными путями с пометкой французской секретной службы прибыли планы анилинового завода. Но все они оказались фальшивыми.
Следовательно, немцы проникли во французскую секретную службу. Каким образом? С каких пор? Это была тайна, которую надо было немедленно разоблачить, ибо подготовлялись еще наступления, и необходимо было получить возможность им противодействовать. Где и когда начнут наступление немцы? Противник уничтожил надежный источник информации. А доверенные агенты, так успешно перешедшие германскую границу и посылавшие затем ложные донесения, где они были?
Ищейки 2-го Бюро принялись за работу по всей Швейцарии вдоль германской границы и вскоре напали на след, на признаки, на некоторые мелочи, которые, взятые в совокупности, разоблачили начало трагедии. Каждый из 21 доверенных агентов, посланных в Германию для добывания сведений о большом наступлении, был приговорен еще до того, как он перешел границу. Немцы их впустили, довольствуясь наблюдением за ними, пока они занимались своим тайным делом. Следя за каждым шагом французских агентов, немцы, в конце концов, раскрыли, как они посылали свои донесения, посредством секретных сообщений, шифрованных телеграмм, объявлений в газетах и т. д. Овладев этими средствами, немцы стали действовать быстро. Один за другим несчастные французские агенты были расстреляны. Немцы их уничтожили, а затем от их имени начали посылать ложные донесения. Для французов это действительно было ужасно. А каких потерь стоило это англичанам!
Французская секретная служба взялась за поиски автора этого шедевра мистификации, и мало-помалу возник образ Мэтра. В течение долгого времени он был только именем, только призраком, и даже те, кто его видел, как, например, служащие вице-консульства, не знали в точности, кто он такой.
Начальник французской секретной службы продолжал рассказывать американскому офицеру:
— Мы послали всех служащих вице-консульства на его поиски по всей Швейцарии, и вот один из них пришел и сказал, что он видел его здесь в Берне в полицейском управлении. Я с трудом сохранил спокойствие. «Вы уверены?» — спросил я его. — «Вполне. Я был в коридоре и видел, как он смеялся и шутил с одним из руководителей полиции. Машинистка сказала мне, что он хорошо знаком с этим офицером и часто к нему приходит. Я дождался его у выхода и пошел вслед за ним. Он взял такси, покружил по городу, а затем остановился у одного из домов и поднялся во второй этаж. Швейцар в этом доме напоминал настоящего прусского унтер-офицера. Его было бесполезно спрашивать. Но через несколько минут я увидел, как незнакомец вышел и пошел по улице. Я бросился к старухе, продавщице газет, взял у нее газеты и быстро поднялся во второй этаж. Я позвонил у двери, в которую раньше вошел незнакомец. Мне открыл мужчина такого же роста, как тот, кого я преследовал, но он был шире в плечах, чернее, с более резкими чертами лица, имевшими другое выражение, короче говоря, это был другой; на нем была форма немецкого капитана. Я заглянул в квартиру; она была очень маленькая, и я готов поклясться, что больше там никого не было. Человека, который, как я видел, туда вошел, больше там не было. Тем не менее, у меня хватило присутствия духа предложить газету, и немецкий офицер, пристально на меня взглянувший, прежде чем ее взять, стал рыться в кармане и, не найдя денег, вошел обратно в квартиру, чтобы найти монету в своем пальто. Я вам клянусь, что это пальто человека, которого я преследовал, человека из вице-консульства. Но капитан — это был другой или, по крайней мере, казался другим».