Как бы то ни было, отъезд Эстель утвердил генерала Нолана в его решении не пользоваться услугами женщин в той отрасли секретной службы, которой он руководил.
Почему женщины вступают на секретную службу?
Секретная служба в Нью-Йорке подозревала одного австрийского барона в том, что он тайно занимался шпионажем в пользу центральных держав. Несколько дней за ним следили и обнаружили, что он был замешан в разные авантюры, носившие, однако, иной характер. Барон был большим любителем женщин. Поэтому решили устроить так, чтобы он встретил на своем пути женщину.
— Она должна быть красива, — сказал следивший за бароном агент. — Барон очень разборчив.
Где искать красивую женщину, если не среди актрис мюзик-холла? Том более, что один из нью-йоркских постановщиков работал в разведке. Он показал одну девушку, которую нашли достаточно красивой. Ей дали необходимые указания, а потом устроили ей встречу с бароном.
Это была пышная блондинка, которая должна была нравиться немецкому барону. Кроме того, она должна была выдать себя за немку по происхождению и всеми средствами стараться войти к нему в доверие, чтобы узнать какие услуги он оказывает Австрии.
Первая неделя прошла без известий. «Они только познакомились», — решили в Бюро. Прошла вторая и третья недели. Никаких известий. Наконец, в один прекрасный день была получена краткая записка: «Барон и я сегодня утром вступили в брак. Благодарю».
Во время войны Вашингтон, естественно, был благодатным местом для шпионажа. Город был полон немецких агентов и друзей Германии, старавшихся собирать сведения, которые они посылали в Германию через государства Южной Америки и через Мексику. В городе Meхико находился германский шпионский центр, поддерживавший связь с германским посольством и посылавшим в Соединенные Штаты многочисленных агентов. Одним из таких агентов был знаменитый Пабло Ваберский.
Некий важнейший правительственный департамент, тщательно хранил свои многочисленные тайны в сейфе, особым образом замаскированном; ознакомление с находившимися в сейфе бумагами, чертежами и письмами сберегло бы немцам тысячи жизней и миллионы марок и, может быть, даже, в один определенный момент, от этого зависела бы победа. Лишь немногим лицам и среди них президенту Вильсону было известно содержимое сейфа, всегда охранявшегося человеком, который почти один только и знал, как его открыть. Этот человек пользовался превосходной репутацией, и ему вполне доверяли.
Но может ли вообще секретная служба кому-либо вполне доверять? Поэтому над человеком, охранявшим сейф, было установлено наблюдение с того момента, когда он вставал, и до того, когда он ложился спать. И это оказалось большим счастьем. Ибо, не зная, что за ним следят, он начал проводить вечера с красивой брюнеткой испанского типа. Влюбившись в эту женщину, он не только стал неосторожным, но попросту изменил. Однажды вечером к своему величайшему изумлению следившие за ним агенты увидели, что он вместе с этой женщиной вошел в дом на одной из тихих улиц Вашингтона. Агенты знали, что в этом доме помещалась квартира, в которой якобы жил некий деловой человек — холостяк; в действительности же квартира служила местом тайных встреч для правительственных чиновников. Человек, охранявший сейф, был одним из тех немногих, у кого имелись ключи от квартиры. Агенты немедленно сообщили по телефону своему начальнику:
— Он привел ее в квартиру.
— Арестуйте обоих, — приказал начальник.
Шпионка в Вашингтоне
В результате допроса «третьей степени» обнаружилось, что прекрасная иностранка принадлежала к шпионскому центру в Мехико. Ее арестовали в тот момент, когда она уже успела оплести свою жертву такой сетью шпионажа, что эта жертва могла спастись, лишь передав шпионке ключи от сейфа.
По крайней мере, так думали офицеры разведки, допрашивавшие эту женщину. Она дешево отделалась, как и многие неприятельские агенты; ее выслали в Мексику.
Затем тщательному допросу был подвергнут человек, охранявший сейф. Его расспрашивали обо всей его жизни — с самого рождения до момента ареста. Ему задавали всевозможные вопросы о его жене, с которой он разошелся и которая жила в Европе. Он подробно ее описал, ее внешность, манеры, указал, что она хорошо говорила на четырех языках. Тогда ему показали циркулярный черный список, присланный французами, в который было внесено 20 мужчин и 4 женщины. «Описанные ниже лица являются самыми опасными из известных нам германских агентов» — говорилось в циркуляре. — «Все заинтересованные лица обязаны их тотчас же арестовать, не задавая им никаких вопросов и не доискиваясь улик».
Первой из четырех названных женщин была жена человека, охранявшего сейф. Вскоре после этого она была арестована в Риме в обществе офицера и с трудом спасла себе жизнь. По словам человека, охранявшего сейф, ему было неизвестно, что его жена шпионка, но от охраны сейфа его отстранили.
Одной из наиболее трудных задач секретной службы в Вашингтоне была защита от шпионажа высокопоставленных лиц. Некоторых из них, считавших всю эту шпионскую работу чепухой, раздражала такая охрана.
Некий высокопоставленный человек, имя которого во время войны не сходило со столбцов газет, был настолько увлечен прелестями одной восточной женщины с авантюристическим прошлым, что это встревожило секретную службу. За дамой было установлено наблюдение; она это заметила и пожаловалась своему поклоннику. Тогда секретная служба установила диктограф в служебном кабинете государственного деятеля, где он принимал свою приятельницу. Ни он, ни она этого не заметили. И вот однажды подслушивавшие их агенты после очень нежных слов услыхали, как государственный муж оказал своей возлюбленной:
— Пойди к окну, дорогая. Взгляни вниз на этого толстого человека, который курит сигару. Он из разведки. Эти дураки начали следить за мною тоже.
Диктограф оказался также молчаливым свидетелем шпионской драмы, разыгравшейся в самом избранном обществе Вашингтона. Этот диктограф был установлен в квартире некоей женщины, занимавшей весьма высокое общественное положение и подозревавшейся в связях с одним из союзных правительственных чиновников, задачей которого было наблюдение за интригами немцев.
Даму посещало много лиц, занимавших крупные государственные посты. Особенно хорошо информирован был один из ее гостей, пользовавшийся доверием президента Вильсона и часто с ним беседовавший. Он представлял прекрасную добычу для шпионки, и из всех посетителей дамы именно он бывал чаще и оставался дольше.
Диктограф записывал все, что он говорил, и таким образом чиновник собрал целую коллекцию пластинок. Они свидетельствовали о крайней несдержанности влиятельного посетителя.
Однако, американцы, слышавшие эти пластинки, не могли решить, служила ли его несдержанность достаточным основанием для его отстранения. Его верность родине не подлежала ни малейшему сомнению. Решили доложить об этом деле самому президенту.
Президенту прочли записанные беседы, но он не поверил.
— Это, может быть, заговор республиканской партии, — сказал он, — с целью причинить затруднения правительству?
Он не хотел дать хода делу. Однако это сделали вместо него другие. Они заручились содействием одной очень известной в Вашингтоне дамы, принадлежавшей к знатной семье. Она так ловко обронила несколько слов и намеков, что государственный деятель совершенно прекратил свои посещения. Последним актом этой маленькой драмы был дипломатический инцидент, вызванный неудовольствием, возникшим в связи с деятельностью иностранного чиновника, установившего диктограф. Но газеты, сообщавшие об инциденте, ничего не говорили о его подоплеке.
На этом примере, как и на многих других, видно, какую роль играли женщины в разведывательной службе.