Руки тряслись, но он вытащил деньги из кармана, затолкал их поглубже в рюкзак, потом быстро сунул рюкзак под металлический лист. Отлично. У Малыша все под контролем. Не входить с пустыми руками. Он присмотрел было короткий отрезок железной трубы, но его запросто отберут. Под другой кучей металлолома – он осторожно просунул руку между ржавых железяк – в грязи валялись шарики от промышленных подшипников. Выбрал один, размером с бейсбольный мяч или чуть больше, холодный и очень тяжелый. Может, слишком тяжелый. Поискал что-нибудь другое. Нет, времени нет. Давай, вперед. Не входи в ту же дверь.
Тихонько прокравшись через заднюю дверь, он сразу увидел, что произошло. Мюррей лежал на полу. Мексиканец стоял позади Поу, что-то приставив к его шее; вторая рука его тянулась к ширинке Поу. Поу вскинул обе руки вверх, как бы уговаривая успокоиться. Они стояли напротив печки, спиной к нему. Айзек скрывался в темноте, незаметный для остальных.
– Отто! – завопил мексиканец. – Мне что, торчать так весь гребаный день?
– Твоего дружка не видать, – отозвался голос. – Он, поди, уже свинтил.
Швед ввалился через противоположную дверь, лицо его поблескивало в свете огня, и он улыбнулся Поу, будто был счастлив встрече. Айзек вдруг почувствовал, что изо всех сил сжимает металлический шар, ощутил, насколько тот тяжел, пять фунтов или шесть, он перенес вес на опорную ногу и швырнул со всей силы, так что плечо отозвалось болью. Шар растворился в темноте, и тут же раздался треск. Шар врезался шведу точно в переносицу. Швед застыл на миг, потом колени его подогнулись и он рухнул навзничь, обрушившийся колосс.
Поу вырвался и бросился к выходу; Айзек помедлил секунду, глядя на поверженного им человека, руки и ноги того еще слегка подергивались. Беги, скомандовал он себе. Мюррей тихо лежал на полу, Хесус опустился на колени перед шведом, что-то говорил, гладил по лицу, но Айзек уже все понял – он помнил тяжесть шара, помнил, с какой силой его метнул.
В темноте они едва различали рельсы. Опять зарядил дождь. Руки и лицо Айзека были измазаны грязью, грязь налипла на ботинки, он весь промок, но не знал, от пота или дождя.
Надо забрать рюкзак, думал он. Нет, ты туда не вернешься. Этот парень серьезно ранен? Железяка была реально тяжелая, до сих пор рука болит. Не надо было швырять ему в лицо.
Впереди уже можно было различить огни Бьюэлла; они близко. Внезапно Поу свернул и ломанулся через кусты к реке.
– Мне надо помыться, – крикнул он Айзеку.
– Потерпи до дома.
– Он лапал меня прямо за голое тело.
– Потерпи до дома, – повторил Айзек. Голос звучал словно издалека. – Такой водой все равно не отмоешься.
Дождь стал ледяным, с крупинками снега, а на Поу одна футболка. Он скоро начнет замерзать, подумал Айзек. Вы оба сейчас соображаете плохо, но он хуже – отдай ему свою куртку.
Он снял куртку и протянул Поу. Поколебавшись, Поу попытался надеть ее, но не вышло – слишком маленькая. Он вернул одежду.
Айзек услышал, как произносит вслух:
– Тогда нам надо бежать, чтобы ты согрелся.
Некоторое время они бежали трусцой, но было слишком скользко. Поу дважды шлепнулся в грязь, он был совсем не в себе, и они перешли на шаг. Айзек все думал о человеке, лежащем там, кажется, у него по лицу текла кровь, но, может, это просто отблеск огня или тень. У меня не было другого выхода, убеждал он себя, и сам знал, что это неправда.
– Надо добраться до телефона и позвонить 911 насчет того парня. На заправке “Шитц” есть.
Поу молчал.
– Там телефон-автомат, – сказал Айзек. – Никто нас не узнает.
– Плохая идея.
– Мы не можем просто оставить его так.
– Айзек, у него из глаз текла кровь, а ноги дергались – это рефлекс. Если оленю перешибить позвоночник, с ним происходит то же самое.
– Мы о человеке говорим.
– Мы вызовем “скорую”, а следом подоспеют копы.
Айзек почувствовал, как горло сжалось. Он опять вспомнил, как падал Швед. Не пытаясь устоять, зацепиться за что-то, и как потом дергались конечности. Человек в обмороке не шевелится.
– Надо было сматываться оттуда, как только эти типы появились.
– Знаю, – согласился Поу.
– Твоя мама дружит с Бадом Харрисом.
– Чисто технически парень, которого ты завалил, ничего не сделал. Не он же держал меня.
– Ситуация несколько сложнее, вообще-то, – возразил Айзек.