Вчерашние разговоры начали неприятно тесниться в голове Тени.
– У тебя еще кофе есть?
Пошарив под пассажирским сиденьем, Среда передал ему непочатую бутылку минералки.
– Вот. Тебе, наверное, пить хочется, ты ведь потерял много жидкости. В данный момент это тебе поможет лучше, чем кофе. На следующей заправке остановимся, там и позавтракаешь. К тому же тебе надо еще и почиститься. Ты выглядишь, как то, в чем вывалялся козел.
– Кошка, – поправил Тень.
– Козел, – возразил Среда. – Огромный, косматый, вонючий козел с большими зубами.
Отвинтив крышку бутылки, Тень напился. Что-то тяжело звякнуло у него в кармане. Запустив туда руку, Тень вытащил монету размером с полдоллара. Монета была тяжелая и темно-желтого цвета.
На автозаправке Тень купил дорожный туалетный набор, в который входили бритва, пакетик крема для бритья, расческа и одноразовая зубная щетка с приложенным к ней крохотным тюбиком зубной пасты. Потом он пошел в мужской туалет и поглядел на себя в зеркало.
Под одним глазом у него красовался синяк – когда Тень для пробы ткнул его пальцем, то выяснилось, что синяк сильно болит, – а нижняя губа распухла.
Умывшись, Тень намылил лицо и побрился. Почистил зубы. Смочил волосы и зачесал их назад. И все равно выглядел он как хулиган.
Интересно, что скажет Лора, увидев его, а потом он вспомнил: Лора никогда уже ничего больше не скажет – и увидел, как лицо в зеркале дрогнуло, но лишь на мгновение.
Он вышел.
– Я дерьмово выгляжу, – сказал Тень.
– Разумеется, – согласился Среда.
Среда набрал разнообразных закусок и заплатил за них и за бензин, дважды передумывая, хочет он расплачиваться наличными или кредитной карточкой – к немалому раздражению жующей жвачку юной леди за кассой. На глазах у Тени Среда все больше путался и приобретал извиняющийся вид. Внезапно он стал казаться глубоким стариком. Девушка вернула ему наличные и пробила покупки по кредитной карточке, потом дала ему чек и взяла у него наличные, затем вернула банкноты и взяла другую карточку. Среда явно был готов вот-вот расплакаться: старый человек, совершенно беспомощный в столкновении с непреодолимым прогрессом пластиковой современности.
Они вышли из полутемного здания заправки, и их дыхание облачком заклубилось в воздухе.
Снова в пути. По обеим сторонам дороги скользили бурые пастбища. Деревья стояли безлистные мертвые. Две черные птицы проводили их взглядами с телеграфного провода.
– Эй, Среда?
– Что?
– Как я понимаю, за бензин ты так и не заплатил.
– Да?
– Насколько мне было видно, это она еще заплатила тебе за привилегию обслужить тебя на своей заправке. Как, по-твоему, она уже сообразила?
– Никогда не сообразит.
– Так кто ты? Грошовый мошенник-виртуоз?
Среда кивнул:
– Да. Наверное, да. Помимо всего прочего.
Он свернул в левый ряд, чтобы обогнать грузовик. Небо было унылое и равномерно серое.
– Снег пойдет, – сказал Тень.
– Да.
– Этот Суини. Он правда мне показал, как проделать трюк с золотыми монетами?
– О да.
– Ничего не помню.
– Успеется. Ночь была долгая.
Несколько снежинок коснулись лобового стекла и тут же растаяли.
– Тело твоей жены сейчас выставлено для прощания в похоронном бюро Уэнделла, – сказал Среда. – Потом после ленча ее увезут на кладбище для погребения.
– Откуда ты знаешь?
– Позвонил, пока ты был в туалете. Ты знаешь, где похоронное бюро Уэнделла?
Тень кивнул. Снежинки перед ними тошнотворно кружились.
– Нам пора съезжать с трассы, – сказал Тень.
Федеральная трасса незаметно перешла в шоссе, и, миновав вереницу мотелей, они выехали на северную окраину Игл-Пойнта.
Прошло три года. Да. Появились новые светофоры, витрины незнакомых магазинов. Когда они проезжали мимо «Фермы Мускул», Тень попросил Среду притормозить. «ЗАКРЫТО НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК, – значилось на написанном от руки объявлении на двери, – В СВЯЗИ С ТЯЖЕЛОЙ УТРАТОЙ».
Налево, на Главную улицу. Мимо нового салона татуировок и центра рекрутского набора в армию, за ним – «Бургер Кинг», знакомый и не изменившийся, аптека Ольсена и наконец желтый кирпичный фасад похоронного бюро Уэнделла. Неоновая вывеска в витрине гласила «ДОМ УСПОКОЕНИЯ». Под вывеской стояли пустые надгробные камни – без дат и надписей.
Среда свернул на стоянку.
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил он.
– Нет, пожалуй.
– Хорошо. – Мелькнула лишенная веселья усмешка. – Успею сделать еще одно дело, пока ты будешь прощаться. Я сниму нам номера в мотеле «Америка». Встретишь меня там, когда все закончится.
Выйдя из машины, Тень поглядел вслед отъезжавшему Среде. Потом вошел внутрь. В тускло освещенном коридоре пахло постами и полиролью для мебели, а еще к этим ароматом примешивался слабый запашок формалина. Коридор упирался в Зал вечного покоя. Тень вдруг осознал, что навязчиво теребит золотую монету в кармане, передвигает ее с основания ладони на ее середину, потом к основанию пальцев и назад, раз за разом, снова и снова. Ее вес действовал на него успокаивающе.
Имя его жены значилось на листе бумаге у двери в дальнем конце коридора. Он вошел в Зал вечного покоя. Тень знал большинство собравшихся здесь: коллеги Лоры, несколько ее друзей.
Все они его узнали. Это он видел по лицам. Однако никаких улыбок, никаких приветствий.
В конце комнаты находилось небольшое возвышение, а на нем – кремового цвета гроб с несколькими корзинами цветов, картинно расставленными вокруг: алыми и желтыми, белыми и темными, кроваво-пурпурными. Он сделал шаг вперед. Ему не хотелось идти вперед; он не смел уйти.
Мужчина в темном костюме – Тень решил, что это работник похоронного бюро – обратился к нему с вопросом:
– Сэр? Не хотите ли расписаться в книге памятных записей и соболезнований? – И указал на открытый, переплетенный в кожу том на небольшом пюпитре.
Аккуратным почерком он вывел «ТЕНЬ» и сегодняшнюю дату, а потом также медленно приписал ЩЕНОК: он все оттягивал минуту, когда придется пройти вперед, туда, где столпились люди и где стоял на возвышении гроб с тем, что уже не было Лорой.
В дверь вошла хрупкая женщина, помялась на пороге. Волосы у нее были медно-рыжие, костюм – дорогой и очень черный. «Вдовий траур», – подумал Тень, хорошо ее знавший. Одри Бертон, жена Робби.
В руках Одри держала букетик весенних фиалок, перевязанных внизу серебристой ленточкой. Такие букетики дети собирают весной, подумал Тень. Но сейчас для них не сезон.
Одри прошла к гробу Лоры. Тень пошел следом.
Лора лежала, закрыв глаза и сложив на груди руки. Этого строгого синего костюма Тень никогда раньше на ней не видел. Длинные каштановые волосы откинуты со лба. Это была его Лора и не его; потом он понял, неестественной была безмятежность – Лора всегда спала беспокойно.
Одри положила ей на грудь букетик фиалок. Потом пожевала губами и что было сил плюнула ей в лицо.
Упав Лоре на щеку, слюна медленно потекла вниз к уху.
Одри уже уходила из комнаты, и Тень поспешил за ней следом.
– Одри? – окликнул он.
– Тень? Ты сбежал? Или тебя выпустили?