– Нет, – сказал Тень.
Стюардесса принесла ему другой стакан пива, и он осторожно отпил.
– Почему?
– Я еду домой. Там меня ждет работа. Мне не нужна другая.
Угловатая улыбка бородача внешне как будто не изменилась, но теперь ему, по всей видимости, и впрямь стало весело.
– Никакая работа тебя дома не ждет, – сказал он. – Ничего там тебя не ждет. А я тем временем предлагаю тебе совершенно легальную работу: хорошие деньги, ограниченное обеспечение, замечательные дополнительные льготы. Ах да, если ты до того доживешь, я прибавлю еще и пенсионный план. Как тебе, нравится?
– Вы, наверное, видели мое имя на сумке, – отозвался Тень.
Бородач промолчал.
– Кем бы вы ни были, – продолжал Тень, – вы не могли знать, что я окажусь в этом самолете. Я сам не знал, что полечу этим рейсом, и если бы мой самолет не посадили в Сент-Луисе, меня бы тут не было. По мне, вы просто шутник. Может, толкаете помаленьку. Но думаю, мы оба лучше проведем остаток полета, если покончим с этой беседой.
Незнакомец пожал плечами.
Тень развернул рекламный журнал. Рывками и толчками самолетик ковылял по небу, это мешало сосредоточиться. Слова плыли у Тени в голове точно мыльные пузыри, возникали, когда он их читал, а минуту спустя исчезали бесследно.
Сосед молча попивал «джек дэниэлс». Глаза у него были закрыты.
Тень прочел список музыкальных каналов, которые транслировались на трансатлантических полетах авиалинии, потом принялся разглядывать карту мира, где красным пунктиром обозначались рейсы. Дочитав до последней страницы, он неохотно вернул журнал в карман на чехле переднего сиденья.
Бородач открыл глаза. Что-то странное у него с глазами, подумал Тень. Один темнее другого.
– Кстати, – незнакомец поглядел на Тень, – я расстроился, услышав о смерти твоей жены. Большая потеря.
Тут Тень едва его не ударил. Но сдержался и только сделал глубокий вдох («Я говорил, не выводи из себя этих сук в аэропортах, – услышал он мысленно голос Джонни Ларча. – Не то, оглянуться не успеешь, и твою жалкую задницу притащат сюда назад»). И прежде чем ответить, сосчитал до пяти.
– Я тоже.
Бородач покачал головой.
– Жаль, все могло выйти иначе, – вздохнул он.
– Она погибла в автокатастрофе, – сказал Тень. – Есть и худшая смерть.
Незнакомец медленно покачал головой. На мгновение Тени почудилось, будто он нематериален, будто самолет стал вдруг более реальным, а его сосед – менее.
– Тень, – серьезно начал он. – Это не шутка. Это не фокус. Я могу платить тебе больше, чем ты станешь получать за любую другую работу, какую найдешь. Ты – бывший осужденный. Работодатели вовсе не собираются толкаться в очереди, чтобы заполучить тебя.
– Мистер, мать вашу за ногу, кто бы вы ни были, – проговорил Тень так громко, чтобы его было слышно поверх воя турбин, – всех денег на свете не хватит.
Усмешка стала шире. А Тень вдруг почему-то вспомнил телепередачу о шимпанзе. Там утверждалось, что обезьяны вообще и шимпанзе в частности улыбаются лишь для того, чтобы открыть зубы в оскале ненависти, агрессии или страха. Когда обезьяна улыбается, это угроза.
– Поработай на меня. Разумеется, без риска тут не обойдется, но если выживешь, получишь все, что душа пожелает. Можешь стать следующим королем Америки. Ну, – он снова хмыкнул, – кто еще предложит тебе такой заработок? А?
– Кто вы такой? – спросил Тень.
– Ах да. Век информации – милая леди, не могли бы вы налить мне еще стаканчик «джека дэниэлса»? И со льдом не перебарщивайте, спасибо, – но, по правде сказать, в какое столетие дела обстояли иначе? Информация и знания – валюта, которая никогда не выходит из моды.
– Я спросил, кто вы.
– Дай-ка подумать. Ну, учитывая, что сегодня определенно мой день, почему бы тебе не называть меня Среда? Мистер Среда. Хотя, учитывая погоду, с тем же успехом мог быть Торов четверг, а?
– А ваше настоящее имя?
– Будешь на меня хорошо работать, – сказал бородач в светлом костюме, – может, со временем и скажу. Так вот. О работе. Подумай. Никто не ждет, что ты согласишься на месте, не зная, не придется ли прыгать в бассейн с пираньями или лезть в яму с медведями. Не спеши.
Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла.
– И думать не стану, – ответил Тень. – Вы мне не нравитесь. Я не хочу на вас работать.
– Как я и сказал, – отозвался бородач, не открывая глаз, – не спеши. Дай себе время.
Самолетик приземлился, подпрыгнул и приземлился окончательно, несколько пассажиров сошли. Тень выглянул в окно: маленький аэропорт посреди нигде, и до Игл-Пойнта еще две посадки в таких же мелких аэропортах. Тень перевел взгляд на своего соседа в светлом костюме – как его там, мистер Среда? Тот, казалось, заснул.
Импульсивно Тень вскочил и, схватив сумку, сошел с самолета; спустился на блестящий мокрый асфальт и пошел ровным шагом к огням терминала. Легкий дождь коснулся его лица.
Перед тем как войти в здание аэропорта, он обернулся – никто больше из самолета не вышел. Наземный экипаж откатил трап, дверь закрылась, и самолетик взлетел. В здании аэропорта Тень взял напрокат машину, которая, когда он пришел на стоянку, оказалась маленькой красной «тойотой».
Тень развернул на пассажирском сиденье карту, прилагавшуюся к ключам от машины. До Игл-Пойнта оставалось 250 миль.
Буря утихла, если атмосферный фронт вообще сюда доходил. Ночь была холодной и ясной. По лику луны трусили облака, и на мгновение Тени почудилось, что он не может различить, что там движется – облака или луна.
Полтора часа он ехал на север.
Становилось поздно. Хотелось есть, и, сообразив, насколько он голоден, Тень съехал с ближайшего поворота с трассы в городок Ноттеман (население 1301). Заправив бак в «Амоко», он спросил скучающую кассиршу, где бы ему поесть.
– В «Крокодиловом баре Джека», – ответила она. – Это к западу по окружной дороге Н.
– В «Крокодиловом баре»?
– Ага. Джек говорит, они привносят колорит. – Она нарисовала, как проехать, на обороте сиреневой листовки, которая рекламировала благотворительный пикник с цыплятами на вертеле в пользу девочки, нуждающейся в пересадке почки. – У него есть парочка крокодилов, змеи и огромная такая ящерица.
– Игуана?
– Она самая.
Через город, по мосту, потом еще несколько миль, и вот он уже остановился у приземистого прямоугольного здания с подсвеченной рекламной вывеской пива «Пэбст».
Стоянка была наполовину пуста.
Внутри бара плавали клубы дыма, и музыкальный автомат пиликал «Прогулку после полуночи». Тень поискал взглядом крокодилов, но ни одного не увидел. Может, женщина с автозаправки над ним подшутила?
– Что вам? – спросил бармен.
– Разливное пиво и гамбургер со всеми гарнирами. Картошку фри.
– Миску чили для начала? Лучший чили во всем штате.
– Звучит неплохо, – отозвался Тень. – Где у вас уборная?
Бармен указал на дверь в углу бара. К двери были прикреплено чучело головы аллигатора. Толкнув дверь, Тень вошел в чистую и хорошо освещенную уборную. И все же в силу давней привычки сперва огляделся по сторонам («Помни, Тень, никогда не сумеешь дать сдачи, когда ссышь», – сказал Ло'кий, ловкий и хитрый, как всегда). Он выбрал писсуар слева. Потом расстегнул ширинку и с огромным облегчением пустил долгую струю. Неспешно стал читать пожелтевшую вырезку из газеты, вставленную в рамку и повешенную на уровне глаз. Ниже текста имелась фотография Джека и двух аллигаторов.