– «Сазерн Камферт» и кола тебе, дружище Суини, «джек дэниэлс» – для меня. А вот это тебе, Тень.
– Что это?
– Попробуй.
Напиток был золотисто-коричневого цвета. Отпив глоток, Тень почувствовал на языке странную смесь кислинки и сладости. А еще он ощутил алкоголь и странное смешение запахов. Отчасти напиток напомнил ему тюремный самогон, который гнали в мусорном мешке из гнилых фруктов, хлеба, воды и сахара, но этот был слаще и куда более странным.
– Ну, – сказал Тень. – Попробовал. И что это было?
– Мед, – ответил Среда. – Медовое вино. Напиток героев. Напиток богов.
Тень осторожно отпил еще. Да, действительно, вкус меда, решил он. Один из вкусов.
– А по вкусу вроде как маринад, – сказал он. – Сладкий маринадный уксус.
– Ага, вкус как у мочи пьяного диабетика, – отозвался Среда. – Терпеть его не могу.
– Тогда зачем ты мне его принес? – задал логичный вопрос Тень.
Среда уставился на него разноцветными глазами. Тень решил, что один глаз у него, наверное, стеклянный, но не смог определить, который из двух.
– Я принес тебе выпить меда потому, что такова традиция. А сейчас самое время опереться на традицию. Мед скрепляет нашу сделку.
– Никакой сделки мы еще не заключили.
– Разумеется, заключили. Теперь ты работаешь на меня. Ты меня защищаешь. Ты возишь меня с места на место. Ты выполняешь поручения. В случае необходимости, и только в этом случае, ты пускаешь в ход силу, когда нужно кое-кого приструнить. И в маловероятном случае моей смерти ты будешь бдеть у моего тела. А со своей стороны, я позабочусь о том, чтобы все твои нужды были должным образом удовлетворены.
– Он тебя заманивает, – вмешался Сумасшедший Суини. – Он же мошенник.
– Ну разумеется, я мошенник, – отрезал Среда. – Вот почему мне нужен кто-то, кто стоял бы на страже моих интересов.
Песня в музыкальном автомате закончилась, на мгновение в баре воцарилось тишина, смолкли все разговоры.
– Кто-то сказал мне однажды, – произнес в тишине Тень, – что такое вот молчание наступает за двадцать минут до и через двадцать минут после каждого часа.
Суини указал на часы над барной стойкой, которые держало в массивных и равнодушных челюстях чучело аллигатора. На них было 11:20.
– Ну вот, – сказал Тень, – черт меня побери, если я знаю, почему это происходит.
– Я знаю почему, – ответил Среда. – Пей свой мед.
Тень залпом допил остаток напитка.
– Может, со льдом было бы лучше, – пробормотал он.
– А может, и нет, – отозвался Среда. – Жуткая дрянь.
– И то верно, – согласился Сумасшедший Суини. – Прошу простить меня, джентльмены, я испытываю глубокую и неотложную потребность хорошенько отлить.
Он встал и пошел прочь – невообразимо длинный ирландец, Тень решил, что в нем, наверное, все семь футов росту.
Официантка махнула тряпкой по столу и забрала пустые тарелки. Среда попросил повторить для всех, хотя на этот раз мед Тени заказал с кубиками льда.
– Сделай это, и большего мне не нужно, – сказал Среда.
– Хочешь знать, что мне нужно? – спросил Тень.
– Только этого мне и не хватает для счастья.
Официантка принесла напитки. Тень отпил своего меда со льдом. Лед не помог: если уж на то пошло, он только усиливал кислоту и оставлял послевкусие в глотке после того, как сам мед уже был проглочен. Однако, утешил себя Тень, градусов в нем, похоже, немного. Он еще не готов был напиться. Пока не готов.
Тень сделал глубокий вдох.
– О'кей, – сказал Тень, – моя жизнь, которая последние три года была не самой лучшей на свете, только что внезапно и явно изменилась к худшему. Так вот, есть несколько дел, которые мне нужно сделать. Я хочу поехать на похороны Лоры. Я хочу попрощаться. Возможно, мне следует избавиться от ее вещей. Если я тебе еще понадоблюсь после этого, я хочу начать с пятисот долларов в неделю. – Сумму он назвал наугад. Взгляд Среды остался каменным. – Если мы сработаемся, через шесть месяцев ты поднимешь мне плату до тысячи.
Он помедлил. Это была самая длинная речь, что он произнес за последние годы.
– Ты сказал, тебе, возможно, потребуется приструнить кое-кого. Хорошо, я применю силу к тем, кто попытается применить ее к тебе. Но не стану никого бить ради развлечения или ради выгоды. В тюрьму я не вернусь. Одного раза с меня хватило.
– Тебе и не придется, – сказал Среда.
– Да, – ответил Тень. – Не придется.
Он прикончил свой мед. И внезапно спросил себя, не мед ли развязал ему язык. Но слова фонтаном извергались из него, словно из сломанного огнетушителя летним днем, и даже если бы он захотел, он не смог бы остановить этот поток.
– Ты мне не нравишься, мистер Среда, или как там тебя по-настоящему зовут. Мы не друзья. Я не знаю, как ты сошел с самолета, так, что я тебя не видел, или как ты проследил меня досюда. Но в настоящий момент я на мели. Когда мы закончим, я уйду. Если ты выведешь меня из себя, я уйду. До тех пор я буду на тебя работать.
– Очень хорошо, – отозвался Среда. – Значит, мы заключили договор. У нас соглашение.
– Один черт! – буркнул Тень.
В дальнем конце комнаты Сумасшедший Суини скармливал четвертаки музыкальному автомату. Плюнув на ладонь, Среда протянул руку Тени. Тень пожал плечами. Плюнул на свою. Они пожали руки. Среда начал сжимать ладонь. Тень стал сжимать в ответ. Через несколько секунд руке стало больно. Среда сжал хватку еще немного, потом отпустил.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо. Очень хорошо. Теперь еще один последний стаканчик гнусного чертового меда, и сделка состоялась.
– А мне «Сазерн Камферт» и колу, – крикнул Суини, отрываясь от музыкального автомата.
Автомат начал наигрывать «Кто любит солнце?» «Велвет андеграунд» – необычная, на взгляд Тени, композиция для автомата. Скорее даже совсем невероятная. Но, впрочем, весь этот вечер становился все более невероятным.
Тень взял со стола четвертак, с которым пытался проделать прежде фокус, наслаждаясь ощущением новенькой монеты под пальцами, показал Среде, зажав между большим и указательным пальцами правой руки. Потом он как будто плавным движением взял ее левой, а на самом деле отправил пальцами в ладонь правой. Он сомкнул пальцы на воображаемом четвертаке. Потом взял в правую руку второй четвертак, снова большим и указательным пальцами, и, делая вид, будто бросает монету в левую руку, дал спрятанному четвертаку упасть на ладонь правой, ударив при этом спрятанным в ней четвертаком. Звяканье подкрепило иллюзию, будто обе монеты у него в левой руке, тогда как на самом деле они благополучно остались в правой.
– Что, фокусы с монетами? – спросил Суини, задирая подбородок так, что ощетинилась нечесаная бороденка. – Ну, раз уж дело дошло до фокусов с монетами, смотри.
Он взял со стола пустой стакан. Потом протянул руку и достал из воздуха большую монету, золотую и блестящую. Монету он бросил в стакан, а из воздуха достал еще одну, которую бросил к первой, так что они звякнули друг о друга. Он достал монету из пламени свечи в подсвечнике на стене, а вторую – из своей бороды, третью – из пустой руки Тени, и все одну за другой бросал в стакан. Потом сжал пальцы над стаканом, крепко в них дунул, и из его руки в стакан высыпалось еще несколько золотых монет. Стакан с липкими монетами он опрокинул себе в карман куртки, а потом похлопал по нему, показывая, что там определенно пусто.