— Сезон открыт, друзья мои, выпустите своего внутреннего монстра, — спокойно заявил я.
Перешагнув через упавшего охранника, я схватил простыню и оторвал ее часть, прежде чем поднести к носу и рту. Я начал обратный отсчет с пяти, и, как и ожидалось, когда я добрался до одного, взорвались канистры с бензином, распространяясь внизу подобно туману.
— Всем лечь! Всем лечь на землю, сейчас же!
Интересно, что теперь скажет начальница тюрьмы.
ДЕНЬ 17
151.
152.
153.
— Как ты это делаешь? — закричала она, ударив рукой по двери.
154.
Игнорируя ее, я сделал еще одно отжимание.
— Каллахан, я с тобой разговариваю! — рявкнула милая старая Надзирательница.
— Извините, начальник, одиночное заключение испортило мне слух, — сказал я, вставая, чтобы потянуться. — Как у вас дела сегодня?
— Ты здесь уже три дня. Никаких посетителей. Никаких контактов. Ничего особенного, и все же шесть семей моих людей стали мишенью. Шесть. По две каждый день. Как ты это делаешь? Я знаю, что это ты! — взвыла она, снова стукнув рукой по моей двери.
— Позвольте мне прояснить это. — Я вытер лицо своей рубашкой. — Когда я сижу в тюрьме, это моя вина. Когда я не в тюрьме, это все еще каким-то образом моя вина? Может быть, это не я. Может быть, это полицейское управление Чикаго. Может быть, это ты, за то, что выводишь меня из себя. Но опять же, все это лишь гипотетически….
Она медленно сглотнула.
— Так вот какой ты зверь?
— Я просто человек в клетке.
— И ты ожидаешь, что я поверю, что ты невиновен?
Я не ответил ей, мне действительно было похуй, поверила она мне или нет.
— Ты сумасшедший.
— О, поверьте мне, доктор Олден, я еще даже не приступил к работе, — я подошел к двери и почти рассмеялся, когда она сделала шаг назад. — Я сказал тебе прочитать дело, в конце концов, это твое учреждение.
— Еще три дня, и я избавлюсь от тебя. — Ее нос раздулся.
Я ухмыльнулся.
— Значит, по вашей гипотезе, еще шесть семей? К тому времени, как я выйду отсюда, ни один охранник никогда не захочет работать в этой дыре. Если это не уже так. О, и как прошел поиск наркотиков?
— Ты больной ублюдок, я заставлю тебя заплатить за это! — прошипела она.
Разговор уже наскучил мне, и по моему тону голоса я был уверен, что она это заметила.
— Я дрожу от страха. Эта камера — худшее, что ты можешь со мной сделать, даже если позволишь мне умереть с голоду. Представь, что могло бы произойти, если бы я приложил к этому все усилия.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не смогла произнести.
Я был так близко к окошку, что коснулся его кончиком носа.
— Ты хочешь, чтобы это закончилось? Смирись с тем, что я не твой пленник, а ты мой. Чем раньше ты это поймешь, тем меньше похорон тебе придется посетить.
Опустив голову, она сделала еще один шаг назад, прежде чем отвернуться.
— Отведи его к брату в комнату для посетителей. Отведите его туда, затем в его камеру, — сказала она, прежде чем уйти так быстро, как только могли нести ее крошечные ножки.
— В-в-ваши р-руки, мистер К-К-Каллахан, — заикаясь, пробормотал охранник. Он выглядел бледным как полотно и готовым описаться.
Повернувшись, я позволил им надеть на меня наручники.
— Не слишком туго? — спросил он.
Я покачал головой.
— Нет. Все в порядке.
— Камера 16012, — позвал охранник, когда дверь открылась.
Сломай нескольких, и все последуют за тобой.
Когда я вошел, никто не смотрел мне в глаза. Они расчистили мне путь, как будто я был Моисеем. После второго бунта они думали, что все их проблемы закончатся, если они бросят меня в темную камеру и никогда не оглянутся назад. К сожалению, я планировал это. Был только такой большой ущерб, который можно было нанести из тюрьмы до того, как мы все оказались за решеткой. Однако снаружи… снаружи все идет своим чередом. Все, что О'Коннору нужно было делать, это каждые несколько дней присылать имя.
Подойдя к стеклу, Деклан просто покачал головой, и ухмылка расползлась по его лицу.
— Как Итан? — спросил я. Это было единственное, на чем я был одержим.
— С ним все в порядке. Инфекция прошла, и теперь он снова оставляет токсичные бомбы в своем подгузнике, — сказал он, и я почувствовал себя немного легче. — О, и, кстати, я тебя чертовски ненавижу, чувак.
— Я тоже рад видеть твое бледное лицо, — пробормотал я в трубку.
— Только ты мог набраться сил и получать прибыль, находясь в тюрьме. Я проверил наши счета и на секунду был сбит с толку. Так что еще раз, я чертовски ненавижу тебя, чувак. — Ухмыляясь, он сел на краешек своего стула. Его волосы были немного короче и темнее, но он все еще выглядел как тот прежний Деклан.