Глубокие карие глаза.
Черные волнистые волосы.
Коварная улыбка.
Мел.
Она посмотрела мне прямо в глаза, и я не был уверен, сплю я или мертв, но я боялся, что она исчезнет, если я моргну. Я слышал звон в ушах, когда мои ладони начали потеть.
— Мистер Каллахан! — Прокурор набросился на меня. — Вы признаете себя виновным?
Я бросил на него один-единственный взгляд, прежде чем вернуть свой взгляд к ней, она все еще была там.
Слава Богу.
Она разомкнула уста и одними губами произнесла: Прикончи его.
Анна медленно встала и подошла к ДиМарко. Ее шаги звучали как топот в тихом зале суда. Она начала шептаться с одним из его помощников, который чуть ли не бил ДиМарко по спине, чтобы заставить его послушать. Никто больше не обращал на них внимания, они были слишком заняты, пялясь на меня. Даже моя собственная семья была сбита с толку, Деклан ущипнул себя за переносицу и покачал головой, глядя на меня. Нил продолжал что-то бормотать одними губами, но я даже не потрудился попытаться понять, что он говорит. Моя мать, моя бедная мать, была на грани слез.
— Мистер Каллахан, я повторю вопрос…
— Прибереги свои чертовы вопросы, — огрызнулся я, отчего его глаза расширились. — Ты и есть змея. Презренный. И не потому, что ты изо всех сил пытаешься заставить людей поверить, что ты стоишь больше, чем тот горячий воздух, который ты извергаешь, а потому, что ты идиот высшей категории.
— Мистер Каллахан! — закричала на меня судья, но я погрозил ей пальцем.
— Мэм, вы должны позволить мне закончить, я как раз подхожу к самой интересной части, — сказал я, глядя на мужчину передо мной. — Ты забрал дело из полицейского управления Чикаго, как дьявол. Вам не нужны были доказательства или вероятная причина. Все, чего ты хотел, это чтобы мир узнал твое имя, связав его с моим. Что ж, очень жаль, потому что я до сих пор его не знаю, да и не хочу знать. Если хочешь сделать себе имя, не делай этого верхом на моей спине, потому что, когда я сброшу тебя с себя, ты будешь поврежден безвозвратно. И прежде чем ты спросишь, нет, это не угроза, это обещание.
— Мистер Каллахан! Еще одна подобная вспышка, и я привлеку вас к ответственности за неуважение к суду, — заорала судья.
— Это тот гнев Каллаханов, которого мы все ждем, — хихикнул он, хотя я мог видеть, как участился пульс на его шее.
Он облизнул губы, сделал шаг назад и повернулся к судье. Она выглядела так, словно кто-то только что выбил из нее всю дурь.
— Я думаю, что я донес свою точку зрения, ваша честь.
— Отлично, — улыбнулся ДиМарко, вставая. — Тогда, ваша честь, защита требует немедленного освобождения мистера Каллахана и снятия всех обвинений.
— Вашей стороне что-то в воду подмешали? Потому что вы все, должно быть, сумасшедшие! На каком основании? — спросил идиот.
— На том основании, что я все еще жива, — сказала Мел, поднимаясь со своего места.
Она была одета в белый костюм и красные туфли. Она была похожа на ангела мести. Анна и двое мужчин проследили за ее действиями и встали рядом с ней с их значками, висящими у них на шеях. Все резко повернули головы, когда услышали шум.
— О Боже!
— Миссис Каллахан!
— Миссис Каллахан!
— Мел! — крикнул я. Коралина ахнула, вставая. Итан, который был в ее объятиях, теперь держал ее телефон во рту. Мел наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в макушку, казалось, застыв на несколько минут, прежде чем отстранилась.
— Порядок в моем зале суда! Я хочу, чтобы и сторона защиты, и сторона обвинения собрались в моём кабинете немедленно! — судья кричала и брызгала слюной, отвлекая мое внимание от нее.
— Мистер Каллахан, поскольку суть этого дела явно скомпрометирована и больше не нуждается в рассмотрении, оно будет прекращено до окончания расследования. Вам и вашей семье не разрешается покидать штат до тех пор, пока мы не соберемся на другое слушание. Вы поняли меня? Судебные приставы, пожалуйста, выведите присяжных и всех, кто не является членом семьи, из зала суда.
Я обратил свое внимание на заднюю часть зала. Они все пытались заговорить с ней. Все они выкрикивали ее имя или выкрикивали вопросы. Но она проигнорировала их. Она просто держала Итана и обнимала нашего сына, который казался совершенно непринужденным. Это было так, как если бы она была просто другим человеком, обнимающим его. Ничего значительного.
Я даже не осознавал, что иду, пока не почувствовал ее запах. Она пахла так же, но в то же время по-другому. Ее запах подействовал на меня иначе, чем раньше. От нее пахло облегчением, но в то же время оставалась вероятность утонуть в проливных дождях, которые она принесла с собой.