Монте поднялся, но его задница тут же опустилась обратно. Никто из них не мог даже пальцем дотронуться до нее. Она была в десять раз сильнее, чем я ее помнил.
Но опять же, она потратила пять месяцев на тренировки. Одному Богу известно, чем эти ублюдки занимались все эти пять месяцев… Скорее всего, спускали деньги моей… нашей… семьи на ветер. Это было бы забавно, если бы я не был так зол и возбужден одновременно. То, как она дышала, как ее волосы мотались взад-вперед, какой ущерб она нанесла. Она была прекрасна, даже покрытая кровью и потом. Это напомнило мне о том, когда я впервые увидел ее.
Черт возьми, успокойся. Успокойся.
Я не мог смотреть ей в лицо со стояком.
Когда Деклан вышел на ринг, я ухмыльнулся. Я ухмыльнулся так широко, что, должно быть, стал похож на чеширского кота. Деклан встретился со мной взглядом и сверкнул глазами.
Это то, что получит твоя сучья задница.
Но она не сопротивлялась ему. Вместо этого она начала разжимать кулаки.
— Сколько наших людей предали меня, Деклан?
Надери ему задницу.
— Двое? — спросил он, внимательно глядя на нее. — Патрик и Адриана.
Она улыбнулась.
— Неправильно.
С этими словами она вскочила и пнула его прямо в гребаную челюсть. Ребенок во мне хотел погрозить кулаком. Боковым зрением я увидел, как Коралина встала и уставилась в спину Мел.
— Три. Патрик, Нельсон и Адриана, — сказала она, продолжая снимать повязки. — После того, как Патрика сожгли, я предположила, что никто из вас не захочет пойти по его стопам. Но я ошиблась. Преданность — это цена, которую вы нам платите. Цель каждого мгновения, каждой секунды вашей жизни — доставлять нам удовольствие. И все же я знаю, что один из вас, хуесосов, все еще достаточно глуп, чтобы попытаться обмануть нас. Патрик, Нельсон и Адриана все мертвы. Я найду тебя. Я сломаю тебя. И когда я это сделаю, тебе придется ползти в ад, чтобы найти облегчение. Ни у кого нет презумпции невиновности. Я не доверяю никому из вас. Меня печалит, что так происходит, но это то, что вы все выбрали. Если я подумаю, что ты предаешь нас, я буду пытать и медленно убью тебя. Кровь… — Она посмотрела на Деклана, Нила, Оливию, Седрика и Коралину. — Или нет. Мне нужно защищать саму себя, и если ты думаешь, что это каким-то образом делает меня слабым, ты глубоко ошибаешься.
Посмотрев в сторону, она ждала, что я что-нибудь добавлю, как будто у меня было что добавить к ее демонстрации силы.
— Все изменится, — сказал я им всем, направляясь к рингу. — С этого момента мы будем лично обращаться к вам по любому поводу, даже чтобы завязать гребаный ботинок. Если вы потерпите неудачу, вы умрете. Если вы разочаруете меня, вы умрете. Если нам придется напоминать вам о чем-то дважды, вы умрете. Я надеюсь, что вы хорошо провели отпуск. У вас улицы для сбыта, верно? На вашем месте, а я рад, что это не так, я бы начал перепроверять их. Я чувствую, что теряю деньги. А как насчет тебя, дорогая?
Мел подняла бровь и нахмурилась.
— Мои карманы действительно кажутся легче.
— Так почему вы все еще здесь? — Я огрызнулся на них. — Займитесь своей работой и поднимите нам гребаную прибыль!
Они быстро ушли, пытаясь сохранить остатки гордости, которые у них еще оставались.
— Лиам, мы можем поговорить? — Спросил меня Нил.
— Это касается нашей личной жизни? — Спросил я, выходя на ринг к Мел. Я знал, что ему пришлось взять на себя большую часть семейного бизнеса, пока меня не было, и я собираюсь убедиться, что он знает, что это было лишь временно. Власть вызывала гораздо большее привыкание, чем любой наркотик. Он попробовал его, и мои инстинкты подсказывали мне доверять ему меньше всего.
— Это может подождать. — Он нахмурился, делая шаг назад.
— Мел, у меня назначены интервью… — Коралина начала что-то говорить, но моя жена оборвала ее.
— Зачем?
— Нам нужно поработать над имиджем, — перебил я. Мы с Мел встретились взглядами. — Нам нужна минутка.
Она такая красивая.
— Оставить нас наедине, чтобы ты продолжил называть меня идиоткой за то, что я не прибежала к тебе? — Спросила Мел, как только они ушли.
— Зачем тратить кислород, Мелоди, тебе все равно насрать, — огрызнулся я на нее.
— Не говори за меня, Лиам Каллахан, особенно когда ты не знаешь, о чем говоришь.
— Разве нет? Ты…
Прежде чем я смог произнести эти слова, ее кулак полетел к моему лицу так быстро, что у меня даже не было времени подумать. Я просто сгруппировался. Я пнул ее в бок, и она отлетела назад. Это был рефлекс, а не что-то сделанное намеренно. Я думал, что мне понравится смотреть, как ей больно, но, глядя на то, как она падает на пол ринга, у меня екнуло сердце. Я больше не мог смотреть на нее.