Патрик поднес ее руку к своим губам и поцеловал.
— Но слабее, чем обычно?
— Да кажется, слабее, но в остальном — как обычно.
— Брайан проконсультировался с гинекологом, и она сказала, что такое бывает после зачатия: похоже на месячные, а на самом деле происходит внедрение оплодотворенной яйцеклетки.
Страх, который глубоко сидел в сознании Кейт многие годы, вдруг исчез, и она даже почувствовала головокружение.
— Слава Богу, слава Богу... — шептала Кейт. — Я надеялась, что именно ты отец Ника, но как же рада, что это оказалось правдой!
— Не плачь, дорогая! — Патрик обнял жену. — Я, конечно, тоже рад, потому что Шон уже не сможет ни на что претендовать, но, как уже говорил, результат анализа не имел бы никакого значения для меня. Ник в любом случае остался бы нашим с тобой сыном.
Кейт закрыла лицо ладонями.
— Я недостойна тебя, — произнесла она дрожащим голосом.
— Ты не достойна меня? Меня, который считал, что ты лгала про изнасилование? Который хладнокровно обхаживал тебя, чтобы добраться до своего сына? Я даже перевел вас в салон первого класса, когда вы летели из Австралии, чтобы мой сын чувствовал себя более комфортабельно. Это я лгал, Кейт.
— А я скрывала правду о Шоне, выдумала несуществующего насильника, — ответила Кейт, поднимая на мужа глаза. — Но это уже не имеет значения.
— Оба хороши, — весело подытожил Патрик. — Мы долго и трудно шли к этому моменту, но он стоит того. Моя Кейт, мое сокровище, моя драгоценная девочка, давай больше не будет говорить об этом.
— Не будем.
Они поцеловались.
Этот поцелуй закрыл дверь в прошлое и открыл ту, за которой простиралось широкой сияющей дорогой будущее, наполненное радостью и счастьем. И оставалось только ступить на эту дорогу и идти по ней, не оглядываясь назад.
И сделать это оказалось вдруг очень просто.