Допустим, государству вздумается, чтобы было единообразие лиц. Люди были бы вынуждены накладывать себе искусственные шишки, опухоли, родинки и пр., но это было бы лишь притворством; или, если бы встала альтернатива носить маску, то 99% должны были бы сразу ее надеть. Разве это прибавило бы что-нибудь к естественной красоте? Почему же с мнениями должно быть иначе? В эпоху христианского средневековья оппозиция принятым в государстве взглядам замалчивалась. В результате христианство обременилось всеми римскими безрассудствами. Только свободная дискуссия, подшучивание и даже насмешки могут сохранить чистоту религии. Во 2-м послании к коринфянам (гл. 1, ст. 24) апостолы заявляют, что у них не было власти над верой{5}.
Локковская система христианства такова:
Адам был сотворен счастливым и бессмертным, но его счастье и бессмертие должны были быть земными. Совершив грех, он потерял то, что ему было дано свыше, и стал подвержен общей смерти (подобно смерти животных), тягостям и несчастьям этой жизни. Однако при заступничестве сына божьего этот приговор был частично смягчен. Жизнь, сообразная законам, должна была снова вернуть ему бессмертие. Более того, для тех, кто верил, их вера должна была считаться праведной. Это не означает, что вера без деяний могла их спасти. Св. Иаков (гл. 2) ясно утверждает противное{6}, и все считают основными столпами христианства веру и покаяние. Так что исправление жизни (что входит в понятие покаяние) было существенным, и пороки могли быть возмещены верой, т. е. веру их следует считать праведной. Что касается части человечества, никогда не имевшей Евангелия, которое бы поучало, то сюда относятся: 1. евреи, 2. язычники. [I]. Перед евреями был открыт закон деяний. Это должно было их спасти, а живая вера в обещания бога ниспослать Мессию сопровождалась бы незначительными недостатками. 2. Язычники. Св. Павел говорит (Римл., гл. 2, ст. 13): «У язычников закон написан в их сердцах»{7}, т. е. закон природы; если к этому добавить веру в бога и его определения, [а также в то], что после их покаяния он их простит, то их тоже можно оправдать. Это объясняют слова: «...нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись»{8}, т. е. пороки в добрых деяниях не будут восполнены верой в Магомета, врага [рода человеческого, т. е. сатану], или любого другого, кроме Христа.
Основы христианства, по Евангелию, это: 1) вера, 2) покаяние. Веру повсюду объясняют как убеждение, что Иисус был тем мессией, который был обещан. Покаяние требовалось искренне доказать добрыми поступками. Преимущества, полученные человечеством от миссии нашего спасителя, таковы: 1) познание только одного бога, 2) ясное понимание своего долга, или система нравственного поведения, опирающаяся на такой авторитет, который мог бы ее одобрить, 3) [уяснение того, что] внешние формы религиозного поклонения нуждались в освобождении от той шутовской помпы и того вздора, которыми они были отягощены, 4) побуждение к благочестивой жизни ясным раскрытием будущего существования в блаженстве и того, что это должно послужить наградой за добродетель.
Послания были написаны лицам, уже [бывшим] христианами. Следовательно, человек мог быть христианином до того, как они были написаны. Итак, основы христианства надо искать в проповеди нашего спасителя, о которой рассказывается в евангелиях. Эти основы надо искать [и] в посланиях, они встречаются [там] в разных местах и беспорядочно вкраплены в другие истины, которые, однако, не должны стать основой; [послания] служат лишь наставлением и объясняют нам сущность поклонения и нравственного поведения, но, так как они писались от случая к случаю, легко заметить, как их объяснения приспособлены к понятиям и обычаям того народа, которому они предназначались. И все же каждое предложение, содержащееся в них (хотя авторы были [бого]вдохновенны), нельзя принимать и возводить в принцип, без согласия с которым человек не может стать членом христианской церкви в этом мире или быть допущен затем в божье царство. Вероучение апостолов, по их мнению, содержало все необходимое для спасения и, следовательно, для объединения в одно вероисповедание.