Для проведения в жизнь деспотических мер, на которые жаловались ранее, его величество время от времени засылал к нам большие вооруженные группы, составленные не из наших людей и набранные не по велению наших законов. Если бы его величество обладал таким правом, он мог бы поглотить все наши другие права, когда бы он ни счел нужным это сделать. Но его величество не имеет права высаживать на наши берега ни одного вооруженного человека; а те, кого он сюда посылает, должны подчиняться нашим законам при подавлении бунтов и наказании мятежников в случаях нарушений порядка и незаконных сборищ; иначе они являются враждебной силой, вторгшейся в нашу страну вопреки закону. Когда во время прошлой войны оказалось целесообразным ввести войска из Ганновера для защиты Великобритании, дедушка его величества, наш бывший повелитель, не делал вид, что вводит их своей властью. Это вызвало бы тревогу у его подданных в Великобритании, свобода которых была бы под угрозой, если бы вооруженные люди другой страны, чуждые по духу, могли в любое время доставляться в королевство без согласия его законодательных властей. Поэтому он обратился к парламенту, который издал по этому случаю акт, ограничивающий количество ввозимых отрядов и срок их пребывания. Таким же образом ограничивают его величество во всех частях империи. Он, действительно, держит в своих руках исполнительную власть законов в каждом штате; но это законы отдельного штата, которые он должен проводить в жизнь в пределах этого штата, а не законы одного штата, проводимые в пределах другого. Каждый штат сам должен определять количество вооруженных людей, которые могут безопасно находиться в нем, а также их состав и то, какие следует предусмотреть ограничения. Чтобы сделать соответствующие действия еще более преступными в отношении наших законов, его величество вместо того, чтобы подчинить военную власть гражданской, совершенно явно подчинил гражданскую власть военной. Но может ли его величество таким путем повергнуть все законы к своим ногам? Может ли он воздвигнуть власть выше той, которая создала его самого? Он сделал это силой; но пусть он запомнит, что сила не может дать права.
В этом заключаются наши жалобы, которые мы изложили его величеству с присущей свободному народу свободой языка и чувства; народ требует своих прав как выведенных из законов природы, а не как дара, пожалованного верховным правителем. Пусть льстит тот, кто боится: это искусство не отличает американца. Восхвалять то, что недостойно, может быть, хорошо в корыстных целях, но не подобает тем, кто утверждает права человеческой природы. Они знают и поэтому скажут, что короли — слуги, а не хозяева народа. Откройте свое сердце, ваше величество, либеральным и широким мыслям. Пусть имя Георга III не запятнает страницу истории. Вы окружены британскими советниками, но помните, что они представляют части [империи]. У вас нет министров по делам Америки, поскольку вы их не выбрали из нас, нет ответственных перед законами, по которым они могут давать вам советы. Поэтому вам приходится думать и действовать за себя и за свой народ. Великие принципы справедливого и несправедливого ясны каждому умеющему читать; чтобы следовать им, не требуется помощь многих советников. Все искусство управления заключается в искусстве быть честным. Старайтесь только выполнять свой долг, и человечество воздаст вам должное, если вы даже потерпите неудачу. Не продолжайте упорно жертвовать правами одной части королевства ради неумеренных желаний другой, но распределяйте между всеми равные и справедливые права. Пусть ни одним законодательным учреждением не будет утвержден ни один акт, который может нарушить права и свободу другого. Это важная должность, на которую вас поставил счастливый случай, поддерживать равновесие в великой, при условии сохранения стабильности, империи. Таковы, ваше величество, рекомендации вашего великого американского совета, от соблюдения которых, возможно, будет зависеть ваше благополучие и будущая слава и сохранение той гармонии, которая одна может продлить существование как в Великобритании, так и в Америке взаимных выгод от их соединения. Не в наших стремлениях и не в наших интересах отделяться от нее. Мы со своей стороны хотим пожертвовать всем, чего может пожелать разум, для восстановления того спокойствия, которого все должны желать. Что касается [британских властей], то пусть они будут готовы установить союз согласно благородным намерениям. Пусть назовут свои условия, но пусть эти условия будут справедливы. Отнеситесь благосклонно ко всем привилегиям в области торговли по отношению к таким предметам, которые в нашей власти давать, которые мы можем выращивать или добывать для [англичан] или они для нас. Но пусть они не думают запретить нам использование других рынков, с тем чтобы сбывать те товары, которые они не могут использовать, или снабжать [кого-либо] тем, чего они не могут поставить. Предлагается также, чтобы наша собственность в пределах нашей территории не облагалась налогом и не регулировалась какой-либо властью на земле, кроме нашей. Бог, давший нам жизнь, дал нам одновременно свободу: сила может уничтожить их, но не может их разъединить. Таково, ваше величество, наше последнее и окончательное решение. И да соблаговолите вы действенно вмешаться со всей серьезностью, чтобы исправить великие несправедливости и успокоить умы своих подданных в Британской Америке относительно всяких опасений насчет будущих вторжений; установите братскую любовь и гармонию во всей империи, которые будут продолжаться до скончания века,— вот о чем горячо молится вся Британская Америка.
Декларация представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на общий конгресс {1}
Когда ход событий принуждает какой-нибудь народ порвать политическую связь, соединяющую его с другим народом, и занять наравне с остальными державами независимое положение, на которое ему дают право естественные и божеские законы, то должное уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие его к отделению.
Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем <прирожденными и неотчуждаемыми> очевиднымиправами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью. Конечно, осторожность советует не менять правительств, существующих с давних пор, из-за маловажных или временных причин. И мы, действительно, видим на деле, что люди скорее готовы терпеть зло до последней возможности, чем восстановить свои права, отменив правительственные формы, к которым они привыкли. Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации, <начатых в известный период и> неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране. Эти колонии также долго и терпеливо переносили разные притеснения, и только необходимость заставляет их теперь <перечеркнуть> изменитьсвою прежнюю форму правления. История нынешнего короля Великобритании полна <неослабных> беспрестанныхнесправедливостей и узурпаций, <среди которых не было ни одного факта, противоречившего общему направлению остальных, но> прямо клонившихся к тому, чтобы ввести неограниченную тиранию в этих штатах. В доказательство представляем на суд беспристрастному миру следующие факты, <в истинности которых мы клянемся верой, еще не запятнанной ложью>:
Он отказывался утверждать законы, в высшей степени полезные и необходимые для общего блага.
Он запрещал своим губернаторам проводить некоторые законы неотложной важности иначе как под условием, чтобы действие их было приостановлено до тех пор, пока он даст свое согласие; когда же действие их бывало приостановлено, он уже больше не обращал на них внимания.
Он соглашался проводить некоторые другие законы, важные для интересов обширных областей, только в том случае, если жители этих областей откажутся от права представительства в законодательном собрании, права, неоценимого для них и страшного только для тиранов.