Слева: Вальтер Кривицкий стал одним из самых высокопоставленных офицеров советской военной разведки, совершивших предательство до начала Великой Отечественной войны (фотография относится ко второй половине 1939 или к первой половине 1940 года). Справа: Антонина Порфильева, жена Кривицкого, попала в систему советской военной разведки ещё до знакомства с будущим мужем и продолжила службу после бракосочетания. Она решилась на госизмену вместе с ним.
Однако неординарные деловые качества Кривицкого и его талант разведчика оказались очень востребованы, и руководство военной разведки сочло целесообразным продолжить его использование на нелегальной работе. Уже в июне 1926 года Кривицкий отправился в новую длительную командировку в Германию. Его жена продолжала работать под дипломатическим прикрытием и дважды выезжала на Запад с фиктивным мужем. Примерно раз в месяц муж и жена встречались на явочных квартирах, но в конечном итоге руководство Разведупра отказалось от этой практики как слишком рискованной.
В 1929 году молодой Вальтер — ему едва исполнился 31 год! — стал резидентом ГРУ в Голландии. Под его началом оказались десятки людей, огромные материальные средства и ответственнейший участок разведывательной работы буквально в «осином гнезде» международного шпионажа. В тихой и уютной на первый взгляд Голландии орудовали тогда практически все активные разведки мира — даже японская и китайская, и с учётом этого карьера Кривицкого не может не вызывать изумления.
В 1928 году Вальтер был награждён именным оружием [револьвером], а в январе 1931 года — орденом Красного Знамени. Всё в его жизни складывалось хорошо — он пользовался полным доверием руководства, его берегли, ценили, о нём заботились.
В 1933 году Кривицкий был возвращён в Советский Союз и назначен директором Института военной промышленности. Тогда же он получил звание комбрига, которое в европейско-американской шкале воинских званий соответствовало младшему генеральскому званию [в советской же системе воинских званий с 1924 года это была 10-я из 14-ти командно-строевых категорий, и относилась она к категории высшего командного и начальствующего состава]. Именно по этой причине в США его называли «генералом», хотя в РККА формально тогда генеральских званий не существовало.
Подобное назначение для Кривицкого не являлось понижением, и его не следует расценивать как свидетельство недоверия руководства разведки — нет! — перед нами признак священного для всех спецслужб принципа ротации кадров, призванного систематически проверять сотрудника и направлением к новому месту службы разрывать возможно существующие коррупционные или шпионские связи. Кривицкий много и успешно поработал в Европе на ниве промышленного шпионажа, и по новому месту службы его знания были весьма полезны.
На должности директора института Кривицкий пробыл немногим более полутора лет, и в конце 1934 года было решено возвратить его на оперативную работу «за кордон».
Он выехал в Гаагу — теперь уже с женой и маленьким сыном — где открыл антикварный магазин, специализировавшийся на торговле старыми книгами и письменными раритетами. Истинная же цель пребывания заключалась в том, чтобы восстановить прежние агентурные связи в Западной Европе и обзавестись новыми. Прикрытие было великолепным — Кривицкий получил возможность ездить по всей Европе вплоть до Балкан, и наличие солидного бизнеса с большими оборотами прекрасно объясняло его появление в разных странах и встречи с большим количеством людей.
В ходе этой командировки, затянувшейся почти на 3 года, Вальтер сумел найти выходы на одного из самых влиятельных и информированных агентов советской разведки — французского политика левых взглядов Пьера Кота — и завербовать его. Кот сделал прекрасную карьеру и занимал министерские посты в нескольких правительствах Французской республики.
Пьер Кот, министр авиации в нескольких французских правительствах. Агент советской военной разведки, завербованный Кривицким и им же разоблачённый после бегства.
И, в общем-то, всё в жизни и работе Кривицкого складывалось весьма и весьма неплохо до 1937 года, когда в центральном аппарате Наркомата обороны началась чистка, призванная удалить из ведомства троцкистов или сочувствующих им. Кривицкий был отозван и некоторое время пробыл в Москве в «подвешенном» состоянии. Проверку он, впрочем, прошёл без сучка без задоринки, и летом того же года его вернули на работу в Гаагу.