Общая тональность заявлений представителей полиции и газетных публикаций тех дней казалась довольно оптимистичной – все демонстрировали уверенность в том, что арестован настоящий убийца и его разоблачение является всего лишь делом полицейской техники. То, что Филип Браун неадекватен и не вполне здоров душевно никого не смущало, ведь с самого начала «Тёмный Душитель» рассматривался, как человек психически ненормальный – так чему же тут удивляться?
В середине августа 1926 г. калифорнийские газеты с воодушевлением поведали своим читателям о подозрениях в адрес душевнобольного Брауна. По общему тону публикаций тех дней можно было заключить, что дело идёт к скорой развязке и в самое ближайшее время будет объявлено о разоблачении «Тёмного Душителя».
И никого из местных полицейских не смутило то обстоятельство, что облик Филипа Брауна мало соответствовал внешности «Безумного Душителя». «Законники» предпочли не вспоминать, что 2 месяцами ранее они же сами распространяли описания внешности убийцы, в которых использовались такие словосочетания, как «предположительно грек», с «тёмной кожей» и «широкой грудью», в то время, как арестованный Браун являлся типичным светлокожим англо-саксом, сутулым и с впалой рахитичной грудь.
Хотя полиция Санта-Барбары была настроена весьма оптимистично, руководство на уровне штата испытывало сомнения в объективности расследования. Начальнику полиции Десграндчампсу было рекомендовано собрать данные на задержанного – его фотографии, детальный словесный портрет, фрагменты показаний, связанные с преступлениями в Сан-Франциско – и отправить их Чарльзу Даллеа, дабы тот мог проверить Брауна на причастность к убийствам Клары Ньюман и Лилиан Сейнт-Мэри.
После того, как эти документы были получены полицией Сан-Франциско и надлежащим образом изучены, сомнения в причастности Филипа Брауна к преступлениям «Тёмного Душителя» были высказаны открытым текстом. Детективы даже позволили Мертону Нюману, племяннику убитой Клары, видевшему преступника, пообщаться с прессой и дать необходимые пояснения. Мертон без околичностей заявил репортёрам: «Если сообщение о том, что [задержанный в Нидлесе имеет] рост пять футов восемь дюймов [~173 см.] верно, я сомневаюсь, что он тот человек. Мой рост пять футов семь дюймов [~170 см.], и я уверен, что человек, с которым я разговаривал в холле дома моей тёти, был ниже меня, если только угол зрения, под которым я его видел, не обманул меня. Он был коренастого телосложения, имел очень смуглое лицо с гладкой, ровной кожей. У него были очень чёрные волосы, черты его лица казались полными и имели общий контур восточного [человека], хотя в его выражении имелся европейский оттенок. У него был квадратный мускулистый торс и он казался мощного сложения, хотя и был очень невысок.»
Буквально на следующий день последовала точная идентификация арестованного в Нидлесе мужчины. Оказалось, что это вовсе не «Филип Браун», следы коего в документах отыскать не удавалось, а житель расположенного в Небраске города Линкольн (Lincoln) по имени Пол Кэмерон (Paul Cameron). Ему исполнилось 28 лет и к этому возрасту он успел уже стать законченным наркоманом и преступником. Его привлекали к ответственности в разных штатах за правонарушения, связанные с мелкими кражами и попытками подделки чеков. В возрасте 14 лет у Пола начались проблемы психиатрического свойства, родственники – люди состоятельные и уважаемые в обществе – поместили юношу в профильную лечебницу, но там Полу помочь не смогли. Вернувшись и из «юдоли скорби», молодой человек принялся воровать из дома, занимать деньги у родственников и знакомых семьи, устраивать поджоги, бродяжничать. Семья была вынуждена разорвать с ним все отношения и предупредить от этом знакомых и родственников, поскольку пускать Пола на порог стало просто опасно.
Дядя Пола рассказал эту невесёлую историю репортёрам и попросил их не связывать племянника с семьёй, которая не поддерживала отношения с Полом Кэмероном уже несколько лет.