Полиция ничего криминального не найдет, но история со скандальным душком обязательно попадет на телевидение и в желтые газеты. "Бизнесмен из США жил по подложному паспорту" – хороший заголовок. По возвращении назад в Америку, брату будет непросто найти хорошую работу. В серьезный банк или трастовый фонд Тома на порог не пустят. Брат наверняка сможет устроится в каком-нибудь захолустье, бухгалтером, – и это не самый плохой вариант. А Джон наймется охранником в магазин верхней одежды или зоопарк.
– Пожалуй, вы правы, – сказал Джон. – Пусть брат остается гражданином России эстонского происхождения Отто Сеппом.
– Вот и ладно, и с Богом, – Львов вытер закипающие на глазах слезы. – Будем ждать хороших новостей. А если возникнут претензии к Моисееву, – звони мне. Я все решу за пять минут. Помни о главном, Джон, – мы не просто коллеги, мы старые друзья. Я много хорошего сделал для твоего брата. И еще сделаю много хорошего. Главное – не терять человеческих отношений, помнить добро и верить в Создателя нашего.
Он поднялся, похлопал Джона по плечу и, уткнувшись в платок, зарыдал. То ли аллергия тому виной, то ли просто расчувствовался после душевного разговора.
Глава 2
Под вечер сотрудника уголовного розыска майора полиции Юрия Девяткина вызвал начальник следственного управления ГУВД Москвы полковник Николай Богатырев. Кабинет был огромный, стены облицованы старомодными панелями под дуб, красная ковровая дорожка ведет прямо от порога к письменному столу – наверное, чтобы посетитель не заблудился. Девяткин сел к приставному столику, положив перед собой папку с бумагами и стал ждать, когда начальник докурит сигарету. Богатырев, – мужчина средних лет с небольшой лысиной и глазами навыкате, был одет в гражданский костюм, вышедший из моды лет десять назад, рубашку в бело-синюю полоску, похожую на матросский тельник, и серый галстук, напоминающий удавку.
– Ты сводку происшествий за последние трое суток читал? – спросил Николай Николаевич.
Девяткин соврал, что читал и стал наблюдать, как Богатырев тянется к графину, наливает воду в стакан и не может справиться с дрожью в руках. Ну, Николай Николаевич всегда выглядел так, будто вчера засиделся с друзьями, веселая вечеринка затянулась до самого утра. А к вечеру похмельные муки достигли той пиковой точки, когда не остается сил работать и вообще жить, глаза на мир не глядят, – хочется влить в себя графин холодной воды, лечь на кожаный диван, что стоит в углу, и умереть на нем.
Девяткин пребывал в хорошем настроении: около восьми назначена встреча с одной интересной женщиной, между прочим, врачом рентгенологом, это приятное знакомство, весьма возможно, перерастет в нечто большее. На всякий случай Девяткин еще накануне навел порядок в своей однокомнатной берлоге, купил вина и пирожных с ванильным кремом. Сейчас он поглядывал то на Богатырева, припавшего к стакану с водой, то на часы: до конца рабочего дня ждать недолго.
Начальник отодвинул стакан и сказал, что третьего дня в Центральном округе Москвы убит банкир и его жена. Все произошло в их квартире. Следов взлома нет, видимо, хозяин знал гостей и сам впустил их. Преступление с корыстным мотивом, пропали деньги и ценности. Кроме того, убийцы завладели ключами от двух сейфов, замурованных в подвале загородного особняка. Там грабители тоже побывали, сейфы пусты, если не считать нескольких мятых коробочек из-под колец и колье.
Хозяин квартиры был человекам старомодным, банкам не доверял, видимо, потому что сам всю жизнь имел дело с деньгами и хорошо усвоил, – надежных банков не существует. Поэтому ценности держал при себе, – и поплатился. Пострадавший профессиональный финансист, совладелец или бывший совладелец Московского резервного коммерческого банка, – на это надо обратить особое внимание. В этом месте Девяткин нахмурился, перестал поглядывать на часы и стал слушать начальника, не пропуская ни единого слова. Он чувствовал волнение и холод в груди.
Видимо, убийцы срубили очень большие деньги, впрочем, это станет ясно позднее. Но дело даже не в деньгах, – преступление совершено с особой жестокостью, цинично. В течение первых трех дней расследование вели оперативники Центрального округа Москвы, но далеко не продвинулись. Поэтому дело, – Богатырев постучал пальцем по тощей папке на столе, – передали в Главное управление внутренних дел Москвы, требуют, чтобы им занимались лучшие оперативники.