— Я ценю, что ты поговорила с Джеком, чтобы высказать нам свое мнение о Внутриземелье, — сказал он, но я подумала, что это больше для проходящих офицеров, чем для меня. — В новостях выяснили, что это больше, чем волна особенно отвратительных домашних преступлений, и я хотел бы закрыть ее, прежде чем их догадки начнут подвергать опасности невинных людей.
— Вот для чего я здесь, — сказала я, вздрогнув, когда он положил тяжелую руку мне на плечо, чтобы остановить меня перед дверью комнаты для допросов.
— Будь осторожна, — сказал Эдден, его темные глаза были серьезными. — До сих пор он был достаточно сговорчив, но не позволяй ему прикасаться к тебе. Мы не знаем, что является причиной этого, и это может быть заразным.
— Это не пищевое отравление, — сказала я, вспомнив новости по радио, и он усмехнулся.
— Нет, но все равно будь осторожна. У тебя есть твой талисман правды?
Я подняла его, деревянный амулет, замаскированный под брелок для ключей. Он был старым, но все еще работал.
— Эдден, ты же знаешь, что это незаконно без присутствия адвоката, — сказала я, и он ухмыльнулся, когда потянулся, чтобы открыть мне дверь.
— Э, я буду наблюдать. Если тебе нужна помощь… я не знаю. Потяни себя за ухо.
Я улыбнулась, борясь с желанием коснуться его носа, обнять его… что-нибудь. Было приятно чувствовать себя частью команды.
— Со мной все будет в порядке, — сказал я, — но спасибо.
Он отступил назад, открыл дверь, и я вошла. Затхлый запах старого кофе, пыльные лоскуты линолеума и гул флуоресцентных ламп были уродливыми, но знакомыми, заставляя меня задуматься, была ли это та же самая комната для допросов, в которой я шантажом заставила ковен согласиться отменить мое изгнание. Иногда только грязь, которая была у нас на других, удерживала наши задницы над травой.
Сжав губы, я одарила мужчину, сидящего за столом, нейтральной улыбкой, когда он поднял глаза.
Разочарование скривило уголки его глаз, когда его взгляд упал на веточку тиса, торчащую из моего переднего кармана рубашки. Как и сказал Эдден, он все еще был в пижаме, фланелевые брюки странно смотрелись с оранжевым топом, который ему дали надеть. Он выпрямился, чтобы поприветствовать меня, и я даже не изменилась в лице, когда он сморщил нос. Ничего не говоря, я села, стараясь не разгонять воздух. Мне определенно нужно было принять душ, прежде чем идти в парк.
— Когда я смогу увидеть Жаклин? — спросил Джек со смесью воинственности и недовольства.
Я положила документы на стол, его с Жаклин фотографии в центре.
— Она твоя жена, да?
— Да, она моя жена, — сердито сказал Джек, отвлекаясь от фотографии. — Я дал ей пощечину только для того, чтобы она перестала пытаться убить меня. Почему я в тюрьме? Что я должен был делать? Позволить ей заколоть меня?
Его наручники, прикованные цепью к столу, звякнули, и я наклонилась ближе, чтобы вбить свои слова в его голову.
— Потому что ты стоял над ней, Джек, и она плакала на полу, а копы всегда встают на сторону испуганной женщины, если в комнате находится сердитый мужчина с ножом.
Маленький плохой полицейский никогда не причинит вреда, и, конечно же, выражение лица Джека утратило свою агрессию, показав мне страх, из которого оно возникло.
— Просто скажи мне, все ли с ней в порядке. Пожалуйста?
Я откинулась на спинку стула, чтобы увидеть амулет правды у себя на коленях.
— Она потрясена, но все в порядке.
Выдохнув, Джек с облегчением обмяк. Амулет на моем брелоке согласился.
— Она принимает какие-нибудь лекарства? Какие-нибудь недавние изменения в них? — спросила я, закидывая удочку.
— Нет, — сказал он достаточно быстро, чтобы сказать мне, что кто-то уже спрашивал его. — Она никогда раньше не делала ничего подобного.
Но я видела чувство вины, и амулет сжался в моей руке, я снова наклонилась вперед.
— Я не ФБВ, — сказала я, и его глаза встретились с моими. — Поговори со мной, Джек. Что случилось?
Он посмотрел в одностороннее зеркало позади меня.
— Я уже сказал копам, которые взломали мою дверь. Она напала на меня, — сказал он. — Я не знаю почему, — добавил он срывающимся голосом. — Она сошла с ума.
Но мутно-зеленый и красный цвета моего амулета говорили о том, что было что-то еще.
— Я все, что у тебя есть, Джек, — сказала я, и он вытер глаза тыльной стороной ладони. — Там целое здание полицейских, которые видят только избивающего жену.
— Ты консультант? — сказал он, и я позволила полуулыбке изогнуть мои губы.
— Нет. Я не умею утешать людей. Я больше отношусь к типу людей, которые сбивают их с ног и добираются до правды. И я слушаю. Поговори со мной, Джек. Возможно, ты забыл что-то, что поможет мне понять, почему Жаклин напала на тебя. — И теперь ничего об этом не помнит.