Каждая его фотография, независимо от того, был он на ней или нет, вызывала бабочек в моем животе. Каждая короткая, но всегда смешная и честная подпись делала меня немного ближе к нему. Каждый клип, который он загружал, позволял мне заглянуть в их с Тако жизнь. О том, каким привлекательным и красивым мужчиной он был.
Конечно, не помешало и то, что, будучи профессиональным серфером, он в большинстве своих постов был без рубашки.
У некоторых людей были знаменитости, такие как Крис Эванс, Крис Хемсворт или любой другой Крис, чтобы впрыснуть укол серотонина перед сном. Немного дневных мечтаний и много принятия желаемого за действительное. И я предполагала... Я предполагала, что у меня был Лукас Мартин.
Это было не более чем глупое, невинное увлечение человеком, которого я толком не знала. К тому же, все было покончено в тот момент, когда он таинственно исчез и перестал обновляться — за несколько недель до свадьбы Лины и Аарона — и оказалось, не явился на церемонию. Я похоронила все эти глупости и сказала себе, что хватит.
Телефон зазвонил у меня на коленях, и все это было тут же забыто, когда на экране мелькнуло лицо моего младшего брата.
— Олли? — ответила я, сердце упало. — Где, черт возьми, ты был? Почему ты не отвечал на мои звонки? Все ли в порядке? Ты в порядке?
В трубке раздался протяжный вздох.
— Все в порядке, Рози. — Голос моего брата был глубоким, этот баритон напомнил мне, что он уже не ребенок. О нет, он был девятнадцатилетним взрослым, который неделями пропускал все мои звонки через голосовую почту. — И мне очень жаль. Я был... занят. Но я перезваниваю тебе сейчас.
— Чем занят? — спросила я, прежде чем смогла остановить себя.
Когда около года назад отец объявил, что покидает Квинс, где он провел большую часть своей жизни и где мы с Олли воспитывались, чтобы переехать в Филадельфию, Олли заявил, что не собирается уезжать. Он также сообщил нам, что, в отличие от меня, не будет выбирать путь в колледж. И мы поддержали его, поощряли искать то, что делает его счастливым. До недавнего времени я даже помогала ему с арендой и расходами на проживание. Но он изо всех сил пытался найти свое призвание. Ему также трудно было продержаться на работе дольше нескольких недель.
Телефон молчал так долго, что я боялась, что он повесил трубку.
— Олли?
Раздался еще один вздох.
— Послушай, — сказала я, все эмоции, бурлящие во мне, покрывали это единственное слово. — Я не нападаю на тебя. Я люблю тебя, ясно? Ты знаешь, что люблю, больше всего на свете. Но ты игнорировал меня неделями, посылая лишь короткие сообщения, чтобы я не сошла с ума и не объявила тебя в розыск. — И я бы так и сделала. Я бы так и сделала, если бы до этого дошло. — Так что не говори мне, что ты был занят, и не жди, что я приму это как объяснение, пожалуйста. Не надо...
— Я был занят работой, Рози.
Надежда на секунду раздула мою грудь, но ее быстро заглушили сотни дюжин новых вопросов.
— Это здорово, — сказала я ему, подавляя свое беспокойство. — Что это за работа?
— Это... в клубе. В ночном клубе.
— В ночном клубе, — повторила я, заставляя себя оставаться объективной. — В качестве официанта? Ты пробовал и... — Уволился примерно через три недели. — Ты пробовал, и ничего не вышло. В кафе, помнишь?
— Я не подаю напитки, — объяснил он. — Я делаю кое-что другое. Это... трудно объяснить. Но я неплохо на этом зарабатываю, Рози.
— Мне все равно, сколько ты зарабатываешь, Олли. Мне важно, чтобы ты был счастлив. О...
— Я счастлив, ясно? Я больше не ребенок, и тебе не нужно беспокоиться обо мне.
Я была близка к тому, чтобы насмехнуться над его «тебе не нужно беспокоиться обо мне», но сдержала звук. Олли был взрослым, и я понимала его потребность в границах. Его желание не быть с нянькой. Но я все еще была его старшей сестрой, а он все еще был ребенком, которого я кормила Froot Loops на ужин, когда наш холодильник был пуст, а папа работал в ночную смену. — Ладно, ладно, хорошо. Я брошу это. — Потом добавила: — На сегодня.
Он пробормотал полусерьезное: — Спасибо.
— Итак, слушай. — Я перевела разговор на более безопасную почву. — Я думала взять несколько булочек с колбасой и поехать сегодня в Филадельфию. Удивить папу поздним завтраком. Как насчет того, чтобы присоединиться ко мне? Ты сможешь вернуться к вечеру. Может быть, я встречу тебя на вокзале, и мы поедем вместе?
Наступило молчание, затем он спросил: — Разве ты не должна сегодня идти в офис? Сегодня же понедельник.