Я ждал, что она расскажет подробнее, но, хотя ее губы пару раз открывались и закрывались, она так ничего и не сказала.
Я хмыкнул, постучав пальцами по столу. — Я предложу тебе сделку.
Она нахмурилась. — Сделку?
Мои губы дернулись. — Игру. Игра «узнаем друг друга», понимаешь. Потому что если мы собираемся стать друзьями, нам нужно как-то разбить лед. — Я пытался попытать счастья, я знал это. У нее не было ни единой причины делиться со мной чем-то, но я знал, что она тянет время, когда видел это. И Рози могла бы уже быть в пути. Но она была здесь. Сидела со мной.
Рози наклонила голову, прядь темных волос выбилась из пучка. — Значит, мы оба можем задавать вопросы?
Я кивнул. — Ответ в обмен на другой ответ. Мы будем задавать вопросы по очереди, пока не дойдем до пяти. И неважно, насколько длинным будет ответ. Как тебе это?
Мы долго смотрели друг на друга, и я увидел на ее лице борьбу. Она колебалась. Ей также было любопытно.
Наконец, она сказала: — Пять вопросов. Я могу с этим работать.
Я медленно кивнул, подавляя свое растущее нетерпение. — Поскольку ты только что накормила меня, а я в долгу, то позволю тебе начать.
Ее взгляд блуждал по моему лицу, одна бровь вскинулась в задумчивости, как будто она готовилась вырвать у меня самые сокровенные секреты.
Это было восхитительно. И немного пугающе.
Она сцепила пальцы и положила руки на стол. — Где ты был? До приезда в Нью-Йорк? Ты сказал, что прилетел из Феникса.
Мои плечи расслабились. — Я путешествовал по Штатам последние шесть недель. — Я не пропустил, как эта информация, казалось, удивила ее. — Я начал на севере, в Портленде, штат Орегон. Затем отправился на юг, взял напрокат машину и проехал от Нового Орлеана до Феникса.
Рози кивнула головой, обдумывая мои слова. Затем она просто сказала: — Хорошо. Твоя очередь.
— Легко. С кем ты собиралась делить рулеты? Их было три, так что если у тебя не огромный аппетит...
Переведя взгляд на пустой пакет, в котором они лежал, она вздохнула. — С моим папой, надеюсь, и братом тоже, но это долго...
Я хмыкнул. — Никаких нарушений правил. Долго или коротко, мне нужен ответ.
Она рассмеялась. — Я еду в Филадельфию — туда, где сейчас живет папа. И надеюсь, что мой младший брат, который уже несколько недель уклоняется от всех моих звонков из-за того, что, как я подозреваю, является чем-то, что заставит меня либо расстроиться, либо разозлиться, либо и то, и другое, появится там. Есть кое-что важное, что я хочу им сказать. Отсюда и завтрак. — Она тихо вздохнула. — Это действительно папины любимые. Он сходит по ним с ума.
Я молчал, пока ее взгляд не оторвался от стола и не вернулся ко мне. Она что-то упускала. Я догадался об этом по выражению ее лица.
Я сделал вид, что думаю о чем-то, а затем сказал: — Должен ли я беспокоиться, что твой отец собирается разыскать меня за то, что я обманом заставил ее дочь накормить меня его любимым блюдом?
Это вызвало у нее смех. Еще раз, недолго, но... достаточно, чтобы успокоить меня. Пока что. Она протрезвела и окинула меня взглядом. — Это твой второй вопрос?
— Не самый большой поклонник сердитых отцов, так что да. Это вопрос номер два.
— У тебя есть привычка ходить и злить отцов?
Не разрывая зрительного контакта, я оперся на локти. — Это второй вопрос?
Ее глаза сузились, но она кивнула.
— Больше нет. Но в прошлом? Я мог разозлить одного или двух. — Я подмигнул, и не пропустил, как на этот раз ее щеки стали розовыми. — Ты должна мне ответить.
Я наблюдал за тем, как дрогнуло ее горло. — Нет, папа не будет тебя преследовать. Он даже не знал, что я заезжала. Это был сюрприз, а еда была моим эмоциональным рычагом.
Последняя часть вызвала интерес, но Рози опередила меня в следующем раунде.
— Моя очередь, — объявила она. — Как долго ты здесь пробудешь? В Нью-Йорке.
— Шесть недель. Без оформления визы я могу находиться в стране всего три месяца, поэтому решил сделать свою остановку в Нью-Йорке самой долгой, потому что Лина предложила свое место. Она сказала, что не может расторгнуть договор аренды до декабря, а квартира все равно будет пустовать после того, как она переедет к Аарону, так что...
Рози поджала губы, но я не мог сказать, почему именно, и я не хотел тратить на это вопрос, когда есть более важный, который я хотел задать.
Я положил подбородок на кулак. — Зачем тебе нужен эмоциональный рычаг? С твоим отцом.
Ее грудь опустилась. Она молчала так долго, что я подумал, что она не собирается отвечать, что, возможно, ей надоело играть в эту игру с человеком, который ворвался в ее жизнь менее двадцати четырех часов назад.