— Они в основном предназначены для туристов или для случайных свиданий с великим жестом, что немного... неоригинально, если хочешь знать мое мнение. Я, конечно, ничего не имею против жестов. Но романтика — большие, грандиозные жесты — должна быть связана с чем-то личным. Хорошо продуманным, как...
Наши взгляды снова встретились, и мои слова прервались, когда я заметила веселье в его глазах.
— В любом случае. — Я пожала плечами. — Не спрашивай меня как, но одна из лошадей отвязалась и маршировала через Центральный парк в самом медленном темпе, известном... ну, лошадям. Входит Лина, в наушниках, явно потерянная, и смотрит на приложение Google Maps на своем телефоне. — Только позже я узнала, что у моя лучшая подруга не не умеет ориентироваться. — В то же утро я видела, как она пролила кофе на чьи-то брюки, так что я знала, что ее базовые рефлексы не были супер острыми.
Лукас хмыкнул. — О, это определенно не ее сильная сторона.
— Да ну? — Я усмехнулась. — В общем, я крикнула ей, чтобы она была осторожна, а когда она не сдвинулась с места, я просто пошла и оттащила ее с дороги.
Лукас хмыкнул. — Это определенно не та версия, о которой я слышу каждое Рождество с тех пор, как она встретила тебя.
Каждое Рождество?
Лукас слышал об этом — обо мне — каждое Рождество?
— Жаль тебя разочаровывать. — Я подняла вилку, набирая на нее рис. — Я не ангел-хранитель. Или герой. Просто обычный инженер, ставший писателем романов. — Я наклонила голову. — О. Это первый раз, когда я произнесла это вслух.
Его улыбка стала теплее. — И что ты почувствовала?
Я обдумала свой ответ. — Мне было приятно это сказать. Услышать это.
Мне просто хотелось чувствовать себя уверенно в этих новых туфлях, которые я надела. Но я не чувствовала, не сейчас. В основном потому, что... разве может считаться писателем тот, кто написал одну-единственную книгу? Как может чувствовать себя писателем та, кто едва ли осилила первую главу своей второй книги?
При этой мысли у меня свело живот.
Я не знала, пропустил это Лукас или нет, но он сказал: — Могу я спросить тебя еще кое о чем? Это немного личное.
— Конечно, — ответила я со вздохом, остатки неуверенности в себе все еще шевелились в моем нутре.
— Ты никогда не рассказывала мне, что ты чувствуешь, бросая работу инженера. Ты сказала, как окружающие могут отнестись к твоему письму, и как, по твоим ожиданиям, отнесется к твоему уходу отец. Но никогда не говорила, что чувствуешь сама.
И это был... вопрос, который я не ожидала от него услышать. Вопрос, который никто и не думал задать.
Но что я чувствовала? Я знала, почему уволилась. Но правильно ли я поступила? Жалела ли какая-то часть меня об этом? Был ли тот факт, что с тех пор я не могла написать ни одного чертова слова, признаком того, какую большую ошибку я совершила?
— Это не мое дело, я знаю, — сказал он после долгого молчания с моей стороны. Его улыбка была однобокой, почти застенчивой. — Все в порядке.
— Я... — Я запнулась.
Он наблюдал за мной несколько секунд, и когда я все еще ничего не ответила, продолжил есть, делая вид, что это не имеет большого значения. Возможно, потому что он действительно так думал.
— Я не была несчастна, — наконец смогла сказать я, и он очень медленно поднял взгляд, как будто резкое движение могло как-то отпугнуть меня. — Думаю, я все еще была бы счастлива, работая в ИнТех, если бы не нашла что-то, что я... наконец-то полюбила. Что-то, что заставило меня понять, что такое любить то, что ты делаешь. Что-то, что завершило меня так, как никогда не завершало инженерное дело, даже если я еще не знала и не была несчастна. — Я выпустила весь воздух из легких, чувствуя себя как надутый воздушный шарик, который сдувается. — Наверное, поэтому мне так трудно говорить об этом. Потому что эта новая вещь, эта новая мечта, кажется такой хрупкой. Я держу ее в руках, но ощущения от нее такие... новые, такие незнакомые, что я боюсь, что могу уронить ее и разбить, поэтому я просто... стою и молча смотрю на нее.
И потому что каждый день, когда я приближаюсь к этому сроку — теперь до него осталось восемь недель — каждый день, который проходит без написания хотя бы слова или возможности получить доступ к тому, что было внутри меня не так давно, я чувствую, что она падает. Как будто я терплю неудачу.
— Эй. — раздался голос Лукаса, заставив меня осознать, что я смотрела в пустоту. — Ты смелая, Рози. — Правая сторона его рта приподнялась. — Это то, что ты никогда не должна забывать. И то, чем ты должна гордиться.