Я моргнула. Затем заметила, что моя рука метнулась к волосам. Я выглядела...
Я опустила руку. То, как я выглядела, было неважно. Во-первых, потому что сейчас с этим ничего нельзя было поделать. А во-вторых, потому что... с этим действительно ничего нельзя было поделать. — Тебе есть, где остановиться? — наконец спросила я его. — Какое-нибудь другое место, кроме дома Лины?
— Конечно. — Он пожал плечами, его губы не были выпуклыми. — Это Нью-Йорк — вариантов бесконечное множество.
— Нет. — Я покачала головой, делая шаг в сторону и преграждая ему путь к двери. — Я не могу позволить тебе сделать это. Я буду единственной, кто уйдет. Это квартира твоей кузины. У тебя даже есть ключ. Ты... не можешь пойти ночевать в отель.
Его улыбка стала теплее. — Это мило, Рози. Но излишне. — Он обошел меня, заставив повернуться на пятках, чтобы следить за ним. — К тому же, так проще. У меня с собой только рюкзак, а у тебя... — Его взгляд перескочил на мою большую, беспорядочную кучу. — У тебя намного больше.
— Но...
Он снова встретился с моим взглядом, и то, как его брови нахмурились, настолько противоречило легкой ухмылке, что я потеряла ход мыслей.
— Послушай, — сказал он очень спокойно. — Я человек прямолинейный, поэтому просто скажу это, да?
Я сглотнула.
— У меня сложилось впечатление, что мое присутствие здесь доставляет тебе дискомфорт. — Пауза. — Я действительно уверен, что это так. И все в порядке, мы только что познакомились.
Что? Боже мой, и поэтому он уходил? Он — Мне не дискомфортно, — парировала я самым некомфортным образом. — Это не по той причине, о которой ты думаешь. — Он наклонил голову, и мой рот снова открылся, чтобы сказать ему что-то еще, что-нибудь. Но ничего не вышло. Только заикающееся: — Это... Это не...
— Я предложу тебе сделку, — сказал он, прервав меня, и почему-то возникло ощущение, что он сделал это, чтобы спасти меня от себя самой. — Ты останешься здесь на ночь, отдохнешь, а завтра я вернусь. Мы начнем все сначала. Забудем, что сегодня произошло. Потом решим, что делать с жильем. — Осторожная пауза. — Что ты думаешь?
Мы начнем все сначала. Забудем, что сегодня произошло.
Что бы я отдала за то, чтобы мы могли это сделать. — Но тут нечего выяснять, Лукас. Лина обещала тебе квартиру. Ты должен быть тем, кто ее возьмет.
— Хорошо, — сказал он просто. — Но не сегодня.
Это было неправильно. Это было так нехорошо. Все пошло не так, и я... Я поняла, что выпускаю воздух изо рта, только когда услышала, как мой рот выпускает его.
Усмешка Лукаса была глубокой, мужской. — Я вернусь завтра, обещаю.
Мои губы разошлись, готовые бороться с ним, повалить его на пол и заставить остаться, если придется.
Но потом он сказал: — Все будет хорошо, Рози. — И выражение его лица стало серьезным. — Все будет хорошо.
И вся моя решимость сопротивляться ему ослабла, впуская усталость. Усталость от многолетних и многолетних попыток держать все вместе, сдерживаться, всегда быть одной, накрыла меня с головой. С головы до ног, как волна. И в этот единственный раз, когда мне сказали эти слова, Все будет хорошо, вместо того, чтобы использовать их для утешения кого-то другого, я почувствовала необходимость отпустить его.
— Хорошо. Спасибо тебе за то, что ты это сделал, — пробормотала я, имея в виду больше, чем Лукас, возможно, когда-либо узнает.
Он слегка кивнул, затем сделал еще один шаг в сторону. — Тогда до завтра. На этот раз я постучу, обещаю.
Я пыталась придумать что-нибудь умное и смешное, но какой в этом смысл? Я уже все испортила. Первое впечатление — это как слова, написанные несмываемыми чернилами. Как только они были вытравлены на бумаге, мало что можно было сделать, чтобы изменить их. Поэтому я просто смотрела на него, пока он поворачивал ручку и открывал дверь.
— Эй, Рози? — позвал он, прежде чем переступить порог. — Было здорово наконец-то познакомиться с лучшей подругой Лины.
Наконец-то.
Он сказал «наконец-то».
Так же, как и я некоторое время назад. Но, вероятно, по совершенно другой причине.
— Аналогично, Лукас. Все это было... замечательно. — Большая чертова катастрофа.
Маленькая улыбка растянула его губы. — Сделай мне одолжение и запрись, когда я уйду, хорошо? — Он повернулся ко мне спиной и зашагал прочь. — Никогда не знаешь, кто может попытаться вломиться в дом.
И вот так я наблюдала, как Лукас Мартин исчез с лестницы так же стремительно, как и появился на моем пороге — или на пороге Лины.