Рози, казалось, по какой-то причине затаила дыхание.
И я не собирался развлекать свою взрослую сестру, что бы она там ни думала.
— Время завтрака. А ты знаешь, как серьезно я отношусь к самому важному приему пищи за день. Так что если ты не возражаешь...
Чаро прижала руку к груди.
— Как весело! Завтрак!
Не обращая внимания на иронию в ее словах, я посмотрел на Рози.
— Я думал о французских тостах. Что ты скажешь, Рози?
Ее голова дернулась в мою сторону, кончики наших носов почти столкнулись.
— О черт, — вздохнула она. — Прости.
Я стоял на своем, ничуть не обеспокоенный.
— Почему ты извиняешься? — спросил я, почувствовав более сильный запах... персиков, стоя так близко. Она пахла персиками. — Если же тебе не нравятся французские тосты. Мы также можем сделать чуррос. Я изменил оригинальный рецепт так, что ты будешь облизывать пальчики.
Ее зеленые глаза заблестели от интереса.
— Значит, чуррос, — я подмигнул.
Рози что-то пробормотала себе под нос.
Я мог бы услышать, если бы не визг моей сестры.
— Ay! Ay, Lucas. ¿Sabe Lina que estás...(исп. Ай! Ай, Лукас. Лина знает, что ты...)
— Чаро, — прервал я ее. Не было причин беспокоить Лину, потому что Лине нечего было говорить, независимо от того, на что намекала Чаро. Это были просто мы, живущие в ее квартире несколько дней. И мы завтракали. — Если у тебя все...
Она театрально вздохнула.
— Ты уже избавляешься от меня? Мы едва поболтали!
Я сузил глаза.
— Кстати, о болтовне... — моя сестра переключила свое внимание на женщину рядом со мной. — Нам с Рози нужно многое наверстать, я уверена. Мы не разговаривали со свадьбы. А в тот день мы так весело болтали, — Рози издала странный звук, который Чаро решила проигнорировать. — Помнишь? О том, как я была удивлена, что ты пришла одна. И ты сказала мне, что была одинока некоторое время и...
— О Боже, Лукас, — прервала Рози, приложив руку к уху. — Ты это слышал? Я думаю, это пожарная тревога в здании.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она делает.
Я тоже поднёс руку к уху.
— Чёрт возьми, кажется, Рози права. Подожди, — я сделал паузу. — Это что пожарная машина снаружи?
Глаза Чаро превратились в тонкие щели, в ее взгляде мелькнуло вполне обоснованное подозрение.
— Думаю, ты прав, Лукас. Это значит, что нам действительно нужно идти, — быстро добавила Рози. — Эвакуация никогда не бывает слишком быстрой. А нам надо успеть до того, как огонь распространиться.
— Подожди, — пожаловалась Чаро. — Я не слышу...
— Прости, Чаро, — снова оборвала ее Рози. — Может быть, мы наверстаем упущенное в другой день?
— Это если мы выживем, — добавил я.
Рози посмотрела на меня. Я наклонил голову, удерживая ее взгляд, полностью осознавая, что ухмылка, с которой я боролся во время нашей шарады, теперь расходится и изгибает мои губы вверх.
Улыбка на лице Роза тоже была. Но гораздо меньше. И я подумал, часто ли она это делает. Улыбается.
Чаро насмешливо хмыкнула, возвращая мое внимание к телефону. Мне удалось не дать ей возможности заговорить.
— Adiós, hermana!(исп. Пока, сестрёнка!) И, Тако, я буду скучать по тебе, chico(исп. малыш). Будь хорошим мальчиком, хорошо?
На это он заскулил, разорвав мое сердце на две части.
— Пока, ребята! — быстро сказала Рози. — Было здорово познакомиться с тобой, Тако. И поговорить с тобой, Чаро.
Затем я, наконец, прервал звонок и опустил телефон, пока он не лег на кухонный остров.
— Пожарная тревога, — сказал я, медленно вздохнув и не заботясь о том, чтобы сразу же сдвинуться с места. — Классика, — добавил я, просто стоя на месте, моя голова была примерно на одном уровне с головой Рози, а мое тело — всего в нескольких сантиметрах позади ее.
Усмешка Рози была приятной и мягкой, ее поза не была такой напряжённой, как в тот момент, когда я впервые подошел так близко.
— Мне так жаль, что я солгала ей. Я чувствую себя ужасно.
— Я рад, что ты это сделала, — признался я. Я также был удивлен, что она это сделала. С удовольствием. — Я люблю свою сестру, но мне нужно было спастись, а ты оказалась быстрее меня.
— Я нуждалась в спасении не меньше, чем ты, Лукас.
Я собирался спросить, почему и не связано ли это с замечанием сестры о том, что она сама пришла на свадьбу, но не успел, спина Рози расслабилась, соприкасаясь с моей грудью.
Внезапное тепло ее тела напротив моего застало меня врасплох, а изменения в моем дыхании было достаточно, чтобы мои легкие наполнились ее запахом. Персики.
Дыхание Рози сбилось при соприкосновении, и это движение как-то еще больше сблизило нас. Инстинктивно я прильнул к ней сзади, а руками ухватился за край островка. Персики окружили меня, от ее тела исходило мягкое тепло, когда я обнимал ее, напоминая мне о том, как давно я не подпускал никого так близко. Или вообще никого не подпускал. Напоминание о том, как естественны были для меня физический контакт и прикосновения. И как я изолировал себя после того, что произошло.
В глазах мелькнуло предупреждение. Отойди, запрещено. Ты не в том месте и не в той форме, чтобы делать все это.
Поэтому так же быстро, как я двинулся вперед, я отступил назад.
Рози была в безопасности со мной. Я не легкомысленно сделал это заявление. Кузина могла назвать меня грубияном за недостаток... утонченности или манер, но я не был пещерным человеком. У меня были все намерения уважать Рози. Особенно теперь, когда мы собирались жить в одной квартире. Пусть даже временно.
— Хорошо, — я повернулся похлопав в ладоши. И открыл несколько шкафов в поисках муки. — Я обещал тебе чуррос. Так что, ты получишь чуррос на завтрак, соседка.
7. Рози
Мы были соседями по комнате.
Временными соседями, если быть точной.
Потому что я не стала бы пользоваться добротой Лукаса.
Одно дело — остановиться в пустой квартире Лины, пока у нее медовый месяц, как я и собиралась, когда появилась здесь две ночи назад. Но квартира была обещана именно Лукасу. Я согласилась на его помощь только потому, что... я была в отчаянии.
И я не возражала против компании.
И ладно, ладно. Меня тоже соблазняла идея проводить с ним больше времени, соблазн подстегивала моя — полностью контролируемая — влюбленность. Но самое главное, у меня было мало времени. До дедлайна оставалось еще восемь недель, и я не могла позволить себе тратить их на поиски альтернативного, доступного жилья, если быть честной. Реалистом. Мне нужна была каждая минута и каждый пенни, потому что в худшем случае, если я не уложусь в срок и не получу часть аванса, мой сберегательный счет пострадает.
Поэтому я оставалась с Лукасом. На несколько дней. Пока не закончится ремонт в моей квартире. Что, как я надеялась, произойдет в ближайшее время.
Вернув взгляд к ноутбуку, который стоял передо мной, я напомнила себе, что должна сосредоточиться на своей рукописи, а не на всем остальном, что происходит в моей жизни. В частности, не на Лукасе.
Я проверила количество слов за день.
Сто слов из моей ежедневной цели в две тысячи слов.
Грустная сотня слов за три долгих часа. Половина из которых были заметками для меня. Создание несуществующей сцены.
Я вернула взгляд на почти пустую страницу перед собой. Мои пальцы зависли над клавиатурой, и я... Я закрыла глаза, пытаясь призвать хоть что-то, но ничего не приходило. Страх пророс. Распространился. Поселился прямо в центре моей груди. Как камень, тяжелый и твердый. И так же, как это всегда случалось, появилось знакомое желание закричать.
И я снова его подавила.
Потому что я была Рози. Держать себя в руках было моей фишкой. Я планировала, рассуждала, делала глубокий вдох и приспосабливалась, не выходя из себя. Я была надежным другом и дочерью.
Когда я написала свою первую — и единственную — книгу, все просто... пришло ко мне. Это было похоже на открытие клапана и высвобождение чего-то, что было заперто внутри и ждало выхода. Жажда быть любимой, неистово. Чудо — стать чьим-то миром. Радость найти того человека — того единственного человека — который... подходит. Не обязательно идеального, потому что никто не идеален, но того, кто идеально подходит тебе.