Рози на секунду задумалась, а затем продолжила, выражение ее лица немного просветлело.
— В общем. Книга начала привлекать внимание. Ничего особенного, но больше, чем я ожидала. Дальше все медленно, но неуклонно росло, пока мне не предложили сделку по продаже книги. И тогда во мне что-то щелкнуло. Я подписала контракт с издательством и уволилась с работы, что для меня совсем не свойственно. Действовать импульсивно — это не мой конек. Принимать решения без минимизации рисков, без уверенности в том, что все получится, это не то, что я когда-либо делала. Но, черт возьми, это было приятно. Страшно, но освобождающе. Как будто я всю жизнь ждала, чтобы стать... свободной, — её улыбка спала. — А потом все пошло к чертям...
Она остановила себя.
— Куда все ушло? — спросил я, только сейчас осознав, что двинулся вперед в ее сторону. Через стол.
Рози расправила плечи.
— Ты уже использовал свою квоту вопросов.
— Что? — я фыркнул.
— Ты задал пять своих, — объяснила она. — Так что, больше никаких вопросов.
Я забыл, что мы все еще играем в эту игру.
— А вот у меня, — сказала она с удовлетворением, в котором я был уверен, — есть еще два вопроса.
Я откинулся на спинку кресла.
— Я чувствую себя обманутым.
Губы Рози слегка приподнялись.
— Я всегда играю по правилам, — ее подбородок приподнялся. — Итак... какие у тебя планы, Лукас?
Хотя это был достаточно простой вопрос, он почему-то показался мне ударом в самое нутро. Потому что он лишь напомнил мне правду: у меня не было плана. Я больше не был человеком, у которого был продуманный план. Я был Лукасом Без Плана.
— Ничего особенного. Просто... туристические штучки.
Между нами воцарилось молчание, пока она взвешивала мой резкий ответ.
Я прочистил горло.
— У тебя остался один вопрос.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем она сказала: — Почему тебя не было на свадьбе Лины и Аарона?
Мои глаза расширились. Ее вопрос застал меня врасплох. Воспоминания о неделях, предшествовавших свадьбе, нахлынули на меня, выбивая дыхание.
Рози, которая, должно быть, видела все, что играло на моем лице, колебалась.
— Лукас...
— Все в порядке, — оборвал я ее. Я могу играть по своим правилам. Один вопрос, один ответ. Неважно, насколько длинным или трудным он был. — Я не смог присутствовать, — выдавил я, чувствуя, что мне трудно дышать. — Я не смог прийти вовремя. Я... — я выдохнул с трудом. — Я был...
Я покачал головой.
Длинного, короткого, легкого или трудного, у меня не было для нее ответа. Потому что как можно закончить ответ, который отражает все, от чего ты убегаешь? Черт его знает.
Что-то теплое коснулось тыльной стороны моей руки, вырывая меня из раздумий.
Посмотрев вниз, мой взгляд наткнулся на пять длинных и нежных пальцев, свободно обхвативших мою руку.
— Ей, — услышал я ее слова, мои глаза были прикованы к нашим рукам. — Ты не мог прийти. Это правильный ответ, Лукас. Ты играл по правилам.
Разрываясь между тем, чтобы стряхнуть ее и повернуть руку, чтобы переплести наши пальцы без какой-либо другой причины, кроме как потому, что мне нужен был физический контакт, мне нужна была близость другого человека, я ни на одном не остановился.
Я сделал то, что у меня получалось лучше всего.
Я взял себя в руки и ухмыльнулся, надеясь, что это помогло.
— Наши пять вопросов закончились, — сказал я ей. — Во сколько ты уезжаешь в Филадельфию?
Ее губы разошлись, но прежде чем она успела дать мне ответ, зазвонил телефон. Она достала его из сумки и, нахмурившись, посмотрела на экран.
— Извини, я лучше отвечу, — сняв трубку, она поднесла ее к уху. — Привет, пап, Олли...
Ее заставило замолчать то, что она услышала.
Ее глаза расширились, паника отразилась в мягких чертах лица.
— Ты что? — она выдохнула. — В машине скорой помощи?
Что-то перевернулось в моем желудке в тот момент, когда прозвучало последнее предложение. И оно упало еще ниже, когда она завершила звонок несколько секунд спустя и стояла, едва взглянув на меня.
— Мне нужно идти, — она схватилась за свои вещи. — Мне очень жаль. Это мой отец, — ее рука метнулась к сумочке, она выхватила ее слишком резво и уронила на пол. — Чёрт возьми.
— Рози, — сказал я, опустившись на колени, чтобы подобрать вещи, высыпавшиеся из ее сумки. Мои суставы сильно болели, но я игнорировал боль, подбирая ее ключи и что-то похожее на помаду. — Эй, Рози? — я искал ее взгляд, вкладывая вещи в ее руки, и когда она не посмотрела на меня, я скользнул пальцами к ее запястьям. Ее кожа была теплой, мягкой. Я сжал их мягко, но сильно. Достаточно, чтобы привлечь ее внимание.
Наконец ее взгляд встретился с моим.
— Сделай вдох, — приказал я.
Она повиновалась, наполняя легкие воздухом, пока мы оставались скрюченными на полу, лицом друг к другу.
— Тебе нужно, чтобы я пошел с тобой? — сказал я очень медленно. — Ты немного потрясена.
— Что? — черты ее лица смягчились. — Это... Нет. Все в порядке, — она сделала еще один вдох. — Я веду себя глупо. Папа, наверное, в порядке. Это его бедро. Старая травма, но он поскользнулся, и сосед вызвал скорую. Я ему даже не понадобилась. Он позвонил, потому что миссис Халл пригрозила. В любом случае, я собиралась ехать в Филадельфию сегодня. Так что все в порядке.
Слова успокоения так и вертелись у меня на языке, но она отвлекла меня, встав.
Я последовал ее примеру, стараясь не перекладывать вес на правый бок, чтобы не повторилась прошлая ночь.
Рози достала бумажник, извлекла несколько двадцаток и положила их на стол.
— Вот, — она улыбнулась, а затем окинула меня серьезным взглядом. — Думаю, это покроет наш счет.
Наш счет?
Я покачал головой.
— Рози, нет. Ты не обязана.
— Возьми, — настаивала она. — Пожалуйста, Лукас.
— Рози... — я запнулся. Но чего я ожидал после того, как сказал ей, что потерял свою карточку и что у меня с собой всего несколько баксов. Боже. Я был zopenco(исп. болван), как любила называть меня Abuela(исп. бабушка), когда я выкидывал что-нибудь такое глупое.
Она улыбнулась.
— Я лучше пойду, — она сделала шаг в сторону от столика. — Я потом вернусь в квартиру, чтобы забрать все свои вещи вечером. Хорошо?
— Удачи, — я кивнул головой. — И... спасибо тебе, Рози. Я верну это, обещаю. Я не шутил, когда сказал, что я у тебя в долгу.
На ее лице промелькнула новая эмоция.
— Увидимся позже, Лукас.
Я смотрел ей вслед, пока она приближалась к выходу из закусочной, и перед самым ее выходом я сказал: — О, и, пожалуйста, не говори своему папе о том, что я съел его сосиски в тесте. Я хочу произвести хорошее первое впечатление.
Она не обернулась, но как только за ней закрылась стеклянная дверь, я услышал ее смех.
Это был приятный звук. Мягкий и осторожный, прямо как она сама.
— Вот дерьмо, — сказал я себе под нос, глядя на свою пустую кружку и одолженные купюры. — Lina me va a cortar las pelotas(исп. Лина отрежет мне яйца).
5. Рози
Олли не появился на станции.
Часть меня даже не удивилась. Наверное, я ожидала, что он отмахнется от меня. Но это не смягчило удар, когда он уклонился от моего звонка — снова — и отправил мне сообщение следующего содержания: Не могу приехать, старшая сестренка. Извини.
К счастью, как только я приехала в Филадельфию, я обнаружила, что папа в порядке, просто немного нездоров после падения. Не то чтобы он признался в этом. О нет. Дома он отказывался лежать, принимать обезболивающее или позволять мне готовить для него чай или еду. Неоднократно. Но это был Джо Грэм для вас.