— Олли может быть в поезде, и возможно без связи? — объяснила я, надеясь, что папа купится на эту ложь. — Я попробую позвонить еще раз через некоторое время.
Папа вздохнул. Это был тихий звук, на который большинство людей не обратили бы внимания, но я хорошо его знала. Это был вздох Олли. Потому что папа винил себя во всем, что происходило с моим братом.
Почти так же, как и я.
Я уже собиралась попытаться успокоить его, когда комната наполнилась женским голосом.
— Как поживает мой любимый сосед?
Я повернулась и увидела женщину с седеющими волосами, убранными в пучок, ее глаза искрились теплом и юмором.
— А, Нора. Ты здесь, — ответил папа, все его лицо просветлело. — Надеюсь, мы не побеспокоили тебя, передвигая мебель. Встреча твоего книжного клуба закончилась? Ты принесла немного своего восхитительного торта «красный бархат»?
Встреча ее книжного клуба? Ее восхитительный торт «красный бархат»?
Папа понизил голос.
— Я думал об этом весь день.
Я моргнула. Господи, что здесь происходит?
Нора подняла сумку, которую держала за спиной.
— Я рада это слышать, — она улыбнулась, прежде чем повернуться и посмотреть на меня. — Я не знала, что у тебя гости, Джозеф. Это твоя дочь?
— Я сказал тебе называть меня Джо, — поправил он ее, подмигнув. Подмигнул так, что у меня аж дух захватило. — И да, это она. Рози — инженер. Работает в шикарной компании на Манхэттене, помнишь, я рассказывал тебе об этом вчера?
Чувство вины пронзило мою грудь при этих словах отца.
— Это я, — я сглотнула. — Привет, Нора, приятно познакомиться.
Она улыбнулась мне поверх сумки.
— Твой папа очень гордится тобой, дорогая. Он рассказал мне о заслуженном повышении.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, но я кивнула ей.
Нора перевела взгляд на моего отца.
— У нее такие красивые зеленые глаза, Джозеф, — она хихикнула. — Я надеюсь, что она не такая упрямая, как ты. Потому что эти гены ты не захочешь передавать по наследству.
— Джо, — поправил ее папа. И, не поворачиваясь ко мне, добавил: — Ты слышала это, Рози? Красивые глаза.
Я посмотрела на лицо отца, потом на лицо Норы. Они оба ухмылялись. Папа смотрел на нее, а Нора на сумку, в которой лежал восхитительный торт «красный бархатный», о котором он думал весь день.
Телефон зажужжал у меня в руках, отвлекая мое внимание от праздника флирта, происходящего прямо передо мной.
Лукас: Как проходит домашние строительство? Бедро твоего отца в порядке?
Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться экрану. На его имя. На его слова.
И тут же воспоминания о нашем первом и единственном экспериментальном свидании нахлынули на меня, заставляя затаить дыхание.
Это было глупо, весело, мило и банально в самом лучшем смысле этого слова. Как бы я ни дразнила Лукаса, правда заключалась в том, что я люблю банальные вещи, а он превзошел все мои ожидания от нашего эксперимента. Каждая вещь в нем — в нем самом — была воплощением мечты писателя романов. Сбылась мечта женщины. Даже мысли о грызуне, бегающем по квартире, больше не вызывали у меня мурашек по коже. Вместо этого я думала о своих ногах, обхвативших бедра Лукаса, когда он нес меня в безопасное место. О его твердом и теплом теле под моим. О том, с какой силой он смотрел на меня, когда мы танцевали.
Все это было во имя исследования. Экспериментальный флирт. Экспериментальный танец. Экспериментальный... восторг.
Но это было не так. То, с какой заботой он спрашивал за меня и папу — Лукас, мой сосед и друг, а не Лукас из «Ночи свиданий» — не было экспериментальным. Это было по-настоящему. И это... было трудно игнорировать.
Рози: Он в порядке. Он занят флиртом со своей соседкой. У меня на глазах.
Лукас: 😂 Вперед, мистер Грэм!
Рози: Не поощряй такое поведение.
Лукас: Почему бы и нет? Флирт полезен для души.
Рози: Он мой отец 😬 И они смотрят друг на друга с лукавыми глазами прямо здесь.
Лукас: Знаешь, он все еще заслуживает иметь возможность исполнять свой мужеский долг.
Рози: ФУ, ЛУКАС. НЕТ.
Лукас: Хорошо 🤐 но ты же писательница романов. Ты должна поощрять это. Может быть, даже давать ему советы.
Лукас: Как ты думаешь, насколько далеко зашел флирт? Думаешь, они уже изучили камасутру?
Изучили камасутру, что? Господи Иисусе.
Рози: Ладно, сплетница, позволь мне остановить тебя прямо сейчас.
Рози: Ты должен был встать на мою сторону.
Лукас: Я всегда буду на твоей стороне.
Эти слова оставались без ответа несколько секунд, я смотрела на них, не понимая, что в них такого, что выделяет их.
Снова появились три печатные точки.
Лукас: Я отпущу тебя, просто хотел узнать как он. И как ты.
Лукас: #TeamRosie
Лукас: XOXO, ты же знаешь, что любишь меня.
Лукас: И прежде чем ты спросишь... У меня есть старшая сестра, Ро. Я знаю про Сплетницу.
Ах, черт возьми.
Почему он должен быть таким... хорошим, смешным и... и... таким Лукасом?
Рози: Это мило с твоей стороны, Лукас. Тебе не обязательно было нас проверять.
Прошло несколько секунд, и как раз когда я подумала, что больше не получу от него сообщений, на моем экране появилось новое всплывающее окно.
Лукас: И последнее, ты будешь ужинать у папы или мне оставить для тебя ужин в духовке?
То расширяющееся ощущение в груди, которое я так часто испытывала, когда Лукас был рядом, вернулось с новой силой. Обострилось, усилилось. Как будто оно осталось на всю жизнь. Он был таким невероятно милым, и, наверное, даже не подозревал об этом.
Это действительно было проклятием и благословением. Потому что...
— Рози?
Подняв глаза от телефона, я поймала заинтересованный взгляд отца.
— Извини, ты что-то говорил?
— С кем это ты переписываешься?
Его вопрос вернул меня в прошлое, когда мне было шестнадцать, и он спросил меня, есть ли парень, который мне нравится. Запомни, нужно выбрать парня, который посадит для тебя сад, а не просто подарит цветы, Фасолинка.
— О, — сказала я так непринужденно, как только могла. — Это просто друг.
— Для «просто друга» ты слишком много улыбалась.
— Я смеялась над тем, что он сказал, — я закрыла телефон и сунула его в сумку. — Он такой забавный.
— Да? — улыбка отца была знающей. — Что это была за шутка?
Уголком глаза я увидела, как Нора выскользнула из комнаты, кивнув в нашу сторону. Я использовала ее исчезновение в своих интересах.
— Это не так интересно, как видеть тебя с Норой, — я указала на него пальцем. — Кто-то времени не терял.
Он засмеялся, откровенным глубоким смехом, и мне нравилось слышать этот звук. Но меньше нравилось, когда он слишком быстро затихал в тот момент, когда папа посмотрел на свои часы.