— Тебе не нужно озвучивать, Лукас. Просто сделай это.
Мои губы подергивались от ее нетерпения, но в тот момент, когда мои пальцы расстегнули первую пуговицу, улыбка померкла.
Моя челюсть плотно сжалась, когда я начал возиться с молнией, расстёгивая ее нарочито осторожно, говоря себе, что это потому, что ткань толстая и тяжелая, хотя на самом деле мне было трудно заставить свои пальцы работать. Глубоко втянув носом воздух, я продолжал тянуть молнию, и все больше и больше гладкой, румяной кожи открывалось передо мной, заставляя пульс биться по всему телу.
Мне так и хотелось сдвинуть платье с места и прикоснуться к ней, к её коже. Почувствовать, холодная она или теплая под моими кончиками пальцев. Провести тыльной стороной ладони по ее позвоночнику и посмотреть, не вздрогнет ли она.
Мы погрузились в напряженную тишину, единственным звуком в замкнутом пространстве был медленный скрежет металлических зубцов, когда моя правая рука продолжала двигаться вниз, потянув за ползунок, и достигла того, к чему я не был готов.
Полоска нижнего белья Рози.
Кружевное. Чёрное.
От этого зрелища мое сердце заколотилось. Моя кровь бурлила и собиралась внизу. В местах, которые сделали бы эту ситуацию очень неудобной для объяснения, если бы кто-то вошел к нам прямо сейчас.
— Лукас?
— Да? — подумал я.
— Я думаю... — она запнулась, ее голос был тяжёлым. — Я могу дальше справиться сама.
И прежде чем я успел открыть рот, чтобы попытаться ответить, она исчезла в кабинке.
Я прижался лбом к закрытой двери. Вот чёрт.
Я не собирался в ближайшее время забывать о полоске ее кружевных черных трусиков.
Рози застонала изнутри.
— О Боже. О нет.
Пауза.
— Я такая... мокрая.
Мокрая. Она была мокрой.
Болезненный звук вырвался у меня при ее заявлении.
— Не мог бы ты передать мне несколько бумажных полотенец? — спросила она после паузы. — Под дверью?
— Конечно. Соседка.
Соседка происходит, от соседей по комнате, помнишь, Лукас? — напомнил я себе, хватая горсть полотенец и следуя ее указаниям.
— Держи.
— Спасибо, — сказала она, выхватывая их у меня из рук. Через две секунды ее платье свисало с верхней части двери кабинки.
Я закрыл глаза от этого зрелища, собрав всю свою силу воли, чтобы не думать о том, что это значит. Она, почти голая. В черном кружевном белье. Мокрая.
— Лукас?
Я прочистил горло.
— Да?
— Можешь положить платье под сушилку для рук? Всего на пару минут.
Повисло молчания.
— Пока я приведу себя в порядок.
Схватив платье, я подошёл к сушилке для рук и положил его под горячий воздух. Это занятие отвлекало от моих дико неуместных мыслей.
— Получается? — спросила Рози через несколько минут.
Не получается. По крайней мере недостаточно быстро. Ткань была тяжелой, и только менее влажной в моих руках.
— Все еще немного влажная.
— Думаю, надо надеть его обратно. Мы пробыли здесь достаточно долго, не думаю, что станет лучше.
Я вернулся к ее кабинке и держал платье перед собой. И, конечно, именно в этот момент кто-то решил войти в уборную. Еще один супергерой, которого я не узнал. Это были... рога на ее лбу?
— Привет, — поприветствовал я ее кивком. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Я...
И, прежде чем я понял, что происходит, меня втащили задом в кабинку Рози и закрыли за нами дверь. Я закрыл глаза.
— Зачем ты завязал с ней разговор? — прошептала она.
— Я был вежлив, Ро, — сказал я, стоя лицом к двери и прикрывая Рози спиной, чтобы быть в большей безопасности. — Abuela(бабушка) учила меня, что хорошие манеры и улыбка помогут тебе по жизни. Не нужно ревновать.
— Я не ревную, — усмехнулась она. — Платье?
По-прежнему повернувшись спиной — потому что я не забыл о том, что она стоит почти без одежды прямо позади меня, — я протянул ее через плечо.
— Собственно. Я не собираюсь лгать, но я не уверен, что ты захочешь его надеть.
Я услышал ее стон, когда она взяла его.
— Чёрт.
Мне захотелось повернуться и сказать ей, что все будет хорошо, как-то утешить ее, но я не мог, не должен был, когда она была практически голая, а я пытался держать себя в руках.
— Ты можешь надеть мою рубашку, Рози. И мой пиджак. Я думаю, они достаточно длинные.
— Только... это?
Не представляй, не представляй, — беззвучно повторял я.
Но провокационный образ — Рози, в моей одежде, с голыми ногами, мокрая — сформировался в моей голове так быстро и так четко, что следующее слово едва вырвалось у меня изо рта.
— Да, — я прочистил горло. — Конечно. У меня нет проблем с тем, чтобы ходить без рубашки, ты же знаешь. Плюс, у меня все еще будет жилет.
Молчание.
— Надень их, — настаивал я. — Я могу вытащить тебя отсюда и отвезти домой.
Она вздохнула. И, должно быть, она стояла очень близко ко мне, потому что я почувствовал ее дыхание на своей спине. Затем ее лоб, опустившийся где-то между лопатками.
— Домой, — ещё один глоток воздуха покинул ее губы. — Ночь закончилась. Теперь она испорченная, не так ли?
Явное разочарование в ее голосе заставило что-то перевернуться в моей груди.
Не думая об этом — о всех причинах, почему я не должен этого делать — я повернулся и обхватил ее едва одетое тело руками, чтобы прижать ее к своей груди.
Ее кожа была теплой и липкой от пролитого напитка, и я не мог не вдыхать ее, закрыв глаза еще плотнее.
— Мне жаль, Ро, — сказал я ей, положив подбородок на ее макушку. — Я сделаю тебе попкорн. Карамельный с солью, который ты любишь. И мы посмотрим страшный фильм. Ночь еще не закончилась.
Ее руки были каким-то образом зажаты между нашими грудями, и я почувствовал, как ее ладони сдвинулись, упираясь в мои грудные мышцы, отчего мне захотелось схватить ее запястья и притянуть ее руки к своей шее.
Из нее вырвался придушенный звук, заглушенный моей одеждой, и я начал отпускать ее. Но она вцепилась в ткань моего жилета, натягивая его и удерживая меня на месте.
— Ты... — она дрожаще выдохнула, заставив меня нахмуриться и пожалеть, что я не могу открыть глаза, чтобы увидеть ее лицо. — Ты невероятный, Лукас. И я думаю, ты даже не представляешь насколько.
Мои глаза были все еще закрыты, я позволил своей правой руке опуститься вниз — всего на несколько безопасных дюймов — и она оказалась на середине ее спины. Мой большой палец коснулся ее теплой, липкой кожи.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что ты здесь, помогаешь мне, вместо того, чтобы развлекаться и... и... я не знаю, жить своей лучшей жизнью, не беспокоясь обо мне.
Мои брови напряглись еще больше.
Не беспокоится о ней?
Неужели она думает, что мне не нужно беспокоиться? Неужели она не видит, что для меня это естественно? Что я не могу контролировать это, даже если бы захотел?
Не успел я озвучить ни один из этих вопросов, как почувствовал, что ее голова ушла из-под моего подбородка.
— Ты настолько невероятен, что даже закрыл глаза, чтобы не увидеть меня в нижнем белье, — ее голос прозвучал отрывисто, и беспокойство пронзило мое нутро. — Я даже не просила тебя об этом.
— Потому что ты не должна меня просить, Рози.
Я почувствовал, как она дрожит в моих объятиях. Затем ее тело начало дрожать под моими руками, прижимаясь к моей груди. Мой мозг переключился на автопилот, и я попытался притянуть ее к себе, согреть ее кожу любым доступным мне способом.
Но она сопротивлялась.
— Ты дрожишь, Рози, — на секунду я даже не узнал свой голос. Прошло много времени с тех пор, как я звучал так... отчаянно. Умоляюще. Но я не стыдился ни одной из этих эмоций, поэтому я похлопал себя по груди. — Иди сюда. Позволь мне согреть тебя.
Но я не почувствовал ее движения. Несколько мгновений я даже не слышал ее слов.
Пока она не сказала: — Открой глаза, Лукас.
Я укоризненно покачал головой.
— Нет.
Её руки все еще держались за переднюю часть моего жилета, она потянула за него, притягивая меня ближе к себе. Заставляя мой пульс биться быстрее. Более дико.