Отчаянно желая большего, я обвила руками его шею и поднялась на цыпочки, желая, чтобы между нами не было тяжелых и промокших слоев ткани. Хотелось раздеть его догола, чтобы получить от него как можно больше, как можно больше того, что я смогу запомнить.
Его рот покинул мой, его губы прошлись по моей шее и вызвали у меня стон. Этот звук подстегнул его, побуждая его руки схватить меня за бедро и поднять, чтобы я обвила его тело.
Как будто это было поставлено хореографом, мои ноги сомкнулись вокруг него, и он снова прижал меня к себе.
— Лукас, — выдохнула я, пульсируя от новой волны потребности, запустив пальцы в его волосы. — Ты... — его зубы прикусили мочку моего уха. — Ты не можешь...
— Я буду осторожен, — сказал он, переставляя меня вокруг себя, новая позиция позволила мне узнать, почувствовать, насколько он большой и твердый. — Есть вещи важнее этого. И это ты. Ты хотела поцелуя, — он встретил мой взгляд, его лицо исказилось диким выражением. Я видела голод в его глазах. — Что еще ты хочешь от меня?
Всё.
— Еще один поцелуй. Второй. И третий. И четвертый, и...
Его рука вернулась к моим волосам, зажала их в пальцах, потянула за них так, что я обнажила шею.
— Это все, чего ты хочешь? — сказал он напротив моего пульса, впиваясь зубами в мою кожу.
Нет, хотела сказать я, но тут он обхватил мою голову и сблизил наши рты. Затем он двинул бедрами вверх, прямо к стыку моих бедер, и он был таким твердым, таким горячим, что я...
— Лукас, — прохрипела я, мои веки сомкнулись.
— Я задал тебе вопрос, — прохрипел он, даже когда его дыхание, казалось, тоже перехватило. — Я сказал, что дам тебе все, что ты попросишь. Ты захотела мои губы. Поцелуй. А теперь... — он остановил себя, переставляя меня вокруг себя, трение было невероятно приятным и в то же время недостаточным. — Теперь я хочу дать тебе больше. Теперь я не хочу останавливаться только на твоих губах, Рози.
Я была той, кто сдвинулся следующим, скользя вниз по его пульсирующей длине, вызывая одинаковые выражения восхитительной боли на обоих наших лицах. Я потянула за волосы на его шее, когда произнесла свои следующие слова: — Тогда не останавливайся. Дай мне больше, чем это. Дай мне то, что ты обещал мне на балу-маскараде.
Его горло сжалось, глаза потемнели от осознания, от мысли.
— Ты не могла не быть идеальной, не так ли? Ты не могла не иметь способность укрощать и тянуть за все струны души, которые есть во мне?
Да.
— Все. Я хочу всего тебя.
Выражение лица Лукаса изменилось, и, Боже, он выглядел готовым поддаться, дать мне именно то, о чем я только что просила его, и я хотела позволить ему это. Поэтому я взяла его рот в этот раз, поощряя его. Он застонал глубоко в горле и... раздался звонок.
Сначала я едва приняла его как свой. Но когда он зазвенел снова и проник в наш пузырь, это заставило нас спуститься на землю.
Голос Лукаса был едва слышен, но он сказал: — Это твой телефон, preciosa(исп.красавица).
Все еще ошеломленная, я боролась с остатками тумана, пока входящий звонок останавливался и начинался снова.
Лукас поцеловал меня в губы, потом еще раз в лоб и опустил меня обратно на землю. Он провёл нас туда, где мы оставили пальто, к выходу на крышу. Нащупав мою сумочку, он открыл ее и достал мой звонящий телефон.
Я проверила экран «Неизвестный» и ответила на звонок.
— Рози, — услышала я. — Я готов вернуться домой.
— Олли? — каждая клеточка моего тела, которая еще несколько секунд назад пылала жаром, превратилась в лед. — Где ты?
Мой брат не ответил, не сразу, но я слышала шум на заднем плане. Музыка. Ночной клуб.
— Напиши мне адрес, — сказал я ему. — Ты слышишь меня, Олли? Напиши мне, где ты находишься. Я уже еду.
Прозвучало отрывистое: — Спасибо, — а затем линия оборвалась.
23. Рози
Рука Лукаса снова сжала мою.
Он делал это всю поездку, и я знала, что это значит. Ему не нужно было произносить слова «Я с тобой, я рядом», потому что этого нежного, но яростного сжатия моей руки, лежащей в его руке, было достаточно. Нет, этого было более чем достаточно, правда. Того, что он был рядом, не колеблясь вызвал такси, не спрашивая всей истории или подробностей, и взял на себя управление ситуацией, за которой мне было трудно уследить, было более чем достаточно.
Это было для меня всем.
Перед глазами промелькнула разбитая губа Олли, когда я видела его в последний раз.
Боже, во что, чёрт возьми, ты ввязался, Олли?
Пальцы Лукаса снова сжали мои, и мне показалось, что он что-то пробормотал, что-то успокаивающее, но все, что я слышала в своей голове, было «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Что бы это ни было, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».
Такси подъехало к адресу, который написал Олли, и я высвободила свои пальцы из рук Лукаса так быстро, что он не успел ничего сделать, чтобы помешать мне выпрыгнуть из машины.
— Рози, не надо! — выругался он. Но я продолжала идти. Я шла на автопилоте.
Его шаги звучали позади меня, быстрые, стремительней, как будто он бежал за мной, и я почувствовала себя идиоткой, потому что я не должна была заставлять Лукаса бежать, не с его травмой. Но я...
Он схватил мою руку и потянул за нее, заставив меня остановиться. Он обошел меня и встал лицом ко мне.
— Не делай так со мной больше никогда, пожалуйста.
Его волосы были все еще мокрыми. Одежда под нашими пальто была настолько влажной, что весила вдвое больше, чем в сухом виде. Ему, вероятно, было так же холодно, как и мне, и все же я знала, что причина его несчастного вида не в этом.
— Мне очень жаль, — сказала я ему, потому что это действительно было так. — Я не должна была этого делать.
Я сжала его руку, и по его лицу разлилось облегчение.
Вздохнув еще раз, я обратила внимание на наше окружение, на грохот музыки вдалеке. Это должен был быть ночной клуб на соседней улице, тот самый, о котором Олли писал раньше. «Pink Flamingo».
— Ты знаешь эту часть города? — спросил Лукас.
— Никогда здесь не была, — я покачала головой. — Но она не очень известна своей хорошей репутацией, — я сделала паузу. — Есть кое-что, что я должна тебе сказать, Лукас, — он молчал, сфокусировав взгляд на мне, ожидая.
— Мой брат... у него был синяк под глазом. Несколько недель назад. И я...
И я ничего не сделала. Абсолютно. Я позволила ему уйти.
Лукас обработал эту информацию. Затем посмотрел налево и направо.
— Напиши ему, что мы здесь. Если он не ответит, тогда мы найдем его и вытащим.
Я кивнула головой, уже направляясь к освещенному неоном входу.
Лукас дернул меня за руку.
— Ты будешь держаться позади меня, хорошо? Я не буду изображать из себя героя-защитника, Рози, но если кто-то попытается приблизиться к тебе, не вступай в драку, хорошо? — он похлопал себя по груди кулаком. — Я буду рядом.
Мое горло сжалось.
— Но что если...
— Ángel(исп. ангел), — сказал он почти с болью. — Я путешествовал, натыкался на людей, на которых не должен был, и сам попал в несколько неприятных переделок. Поэтому, пожалуйста, держись рядом и просто доверься мне...
— Хорошо, — я кивнула. Без колебаний. — Я доверяю тебе. Я буду держаться тебя и не буду участвовать в передряге, — его черты расслабились. — Но только если ты тоже не будешь. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, не из-за меня.
Что-то изменилось в его взгляде, а затем, не дав мне никакого предупреждения, он поцеловал меня.
— Я тоже доверяю тебе, ángel(исп. ангел).
И точно так же мы снова двинулись в путь.
Лукас остановился в нескольких шагах от неоновой вывески. Вышибала стоял на страже, дверь была завешена бордовой шторой.
Я в последний раз взглянула на свой телефон, чтобы проверить, ответил ли Олли на мое сообщение. Он не ответил.
— Пойдем, — сказала я Лукасу.