Тыльная сторона моих пальцев коснулась теплой кожи, заставив ее вздрогнуть. И Господи, мне потребовалось меньше секунды, чтобы моя рука обхватила всю ее грудь.
Что-то похожее на «да» сорвалось с ее губ, и мои пальцы переместились, подушечка большого пальца скользнула по ее соску.
Я хотел снова услышать это «да», но громче. Яснее. Сорвавшимся с ее губ в крике удовольствия, сопровождаемым моим именем. Я хотел вытрахать из нее все это. Но было кое-что, о чем я забыл. Что-то, что…
Блять.
— Рози, — прохрипел я. — Твой брат спит на диване, менее чем в пятнадцати футах от тебя.
Она покачала головой, спина выгнулась еще сильнее, заманивая меня обратно в дымку, подталкивая меня все ближе и ближе к точке невозврата.
— Он спит как убитый, — пробормотала она.
Мой указательный палец присоединился к большому, сомкнувшись вокруг ее соска, и мне захотелось зарычать от разочарования, зная, что я не могу дразнить ее так сильно или так долго, как хочу. Что мне скоро нужно будет остановиться.
Рози очень тихо заскулила, ее попка теперь двигалась вверх и вниз по моим бёдра, дразня мой член покачивающимися движениями.
Убрав руку с ее груди, на что потребовалась вся моя чертова сила воли, я грубо прижал ее к себе.
Я сосчитал до трех.
— Рози, — предупредил я ее, приблизив свой рот к ее уху. Задевая зубами чувствительную кожу, даже когда не должен был этого делать. — Ты должна прекратить это.
Но она не прекратила. Напротив, она снова задвигалась, заставляя мой член набухать и пульсировать от ослепляющей волны желания.
— Но это так приятно, — пробормотала она, запыхавшись. — Разве тебе не хорошо, как мне?
Еще как хорошо.
— Preciosa(исп. красавица), — прорычал я ей в ухо. — Это чертовски потрясающе, — и мне не следовало, правда, не следовало, но я толкнулся к ней. Только один раз. — Так хорошо, что я кончу в свои спортивные штаны, если ты продолжишь.
— Это не так уж плохо, — быстро ответила она, в ее приглушенных словах слышалась нужда. — Мне это нравится.
Она снова попыталась двинуться, но мне удалось остановить это, повернув ее и придавив всем весом своего тела. И я почувствовал сдвиг, в тот момент, когда она осознала, как сильно ей нравится быть прижатой ко мне. Из ее груди вырвался стон.
Я проклинал себя.
— Тебе это нравится, красавица Рози? — я услышал свой шепот, зажав ее между собой и матрасом. Она кивнула, ее дыхание стало затрудненным, лихорадочным. — Тебе нравится отдавать мне контроль, когда я на тебе? — еще один кивок. И, не в силах сдержаться, я снова толкнулся в ее задницу. Последний раз. — Было бы так хорошо, если бы я заставил тебя кончить вот так, Рози.
Рози захныкала, на этот раз громко, отчего кровь от отчаяния устремилась прямо к моему члену. Я закрыл ей рот ладонью.
И это…
Чёрт возьми. Это не помогло, потому что ее тело теперь таяло, как гребаное масло, оставленное на солнце.
— Рози, — сказал я низким голосом, таким низким, что я не узнавал его. — Я не собираюсь заставлять тебя кончать, когда твой брат может это услышать. Прости, preciosa. Мне жаль.
И мне правда жаль, Бог знает насколько.
Рози понимающе кивнула, и когда ее глаза открылись, я убрал ладонь от ее рта.
Я провел губами по ее виску.
— Когда я заставлю тебя кончить, я хочу услышать эти стоны, — я провел губами вниз, пока не добрался до ее подбородка, и мягко прикусил. Я оставлял нежные поцелуи вдоль всей этой прекрасной челюсти. — Когда я заставлю тебя кончить, мне нужно услышать, как ты зовешь меня по имени.
А потом я сделал одну из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать: я оторвал себя от нее.
Медленно я перекатился на спину, моя нога благодарила меня за смену позы, а мой член… натянул одеяло.
Рози повернулась на бок лицом ко мне, блуждая глазами вверх и вниз по моему телу. Она облизнула губы, и я услышал, как у меня вырвался резкий вздох.
— Ángel, — выдохнул я. — Продолжай смотреть и облизывать губы вот так, но, пожалуйста, пожалуйста, не протягивай руку и не прикасайся ко мне, потому что я… — я потеряю самообладание. На сто процентов. Мне, блять, будет все равно, кто с нами в комнате. Я заставлю ее выкрикивать мое имя.
— Я буду хорошо себя вести, — ответила она.
И почему это заставило меня захотеть… делать с ней плохие вещи?
Мой член дернулся.
Держи себя в руках, сказал я себе. Думай о несексуальных вещах. Например, о мусорных баках. Или... о том разе, когда у Тако был понос.
— Лукас?
Я оглянулся на нее и обнаружил, что ее губы изогнулись в улыбке, и меня как тонна кирпичей поразило, насколько она прекрасна по утрам. В этом свете. В моей постели.
— Да?
Она подложила руки под щеку.
— Мне бы очень хотелось, чтобы в этой квартире было еще несколько стен.
Я засмеялся.
— Ага. Я тоже не большой поклонник этих модных бруклинских квартир-студий, Ро.
Она тихо засмеялась.
— Хотя меня радует то, что я вижу, — добавил я, глядя ей прямо в глаза. — Очень радует.
Тот румянец, который делал ее такой уникальной, снова появился.
— Вы сегодня так щедры на комплименты, мистер Макконахи.
— Я живу, чтобы заставлять вас падать в обморок.
Мои мысли вернулись к прошлой ночи, когда мы целовались. Что-то раскололось надвое в тот момент, когда ее губы встретились с моими. Я не был забывчивым, это давно кипело между нами, но стало серьезнее на той крыше.
Нам нужно было поговорить об этом. Я пообещал ей быть честным и не хотел, чтобы Рози думала, что это ничего для меня не значит или, что я игнорирую это. Но я хотел сделать все правильно — когда дело касалось Рози, мне нужно было поступать с ней правильно — и сейчас был не лучший момент, чтобы говорить об этом.
— Мне нужно забрать Тако у Лины и Аарона.
Она кивнула.
— Мне, наверное, следует разбудить Олли, чтобы отправиться к папе, — сказала она, подтверждая, что есть гораздо более срочные дела, с которыми нужно разобраться. — Впереди долгий день.
— Хочешь, я поеду с тобой? — спросил я.
— Я бы с удовольствием познакомила тебя со своим отцом, но, может быть, при более благоприятных обстоятельствах, — казалось, она о чем-то задумалась. — Как насчет того, чтобы позвонить Лине и спросить, сможет ли она привезти Тако? Тебе лучше остаться сегодня дома, отдохнуть.
Я кивнул, тяжело сглотнув.
— Наверное, ты права.
— Я всегда права. Итак… ты попросишь Лину приехать?(Игра слов: to come переводится как приехать/прийти или кончить)
Я закатил глаза.
Она рассмеялась, и это был волшебный звук.
— Не заставляй меня спорить с тобой из-за этого, Лукас Мартин. Я выиграю.
Настала моя очередь улыбаться.
— Не угрожай мне хорошим времяпровождением, Розалин Грэм.
Ее рот открылся, но прежде чем она успела что-либо сказать, в комнате раздался другой голос.
— Рози? — позвал Олли с дивана, заглушая то, что было между нами. — Ты проснулась?
26. Лукас
Когда я остался один в квартире, я понял, что у меня появилось так много свободного времени, что я не знал чем себя занять.
Рози ушла с Олли вскоре после того, как он проснулся, и, как бы мне ни было не по себе из-за того, что я остался тут, я понимал, почему она сказала мне, что идти с ней — плохая идея.
Рози, ее брату и отцу нужно было провести это время вместе. Как семье. И это весьма нужное время я мог бы использовать, чтобы остыть после того, как я был так близок к тому, чтобы сделать с Рози ранее утром.
Кроме того, я рассчитывал, что Лина привезет Тако вскоре после отъезда Рози. Конечно, Лина, будучи собачницей, перенесла встречу. И теперь план состоял в том, что Лина привезет сюда Тако позже, когда заедет за нами, чтобы перевезти вещи Рози обратно в ее квартиру. Потому что Рози сегодня уезжала. Она возвращалась к себе домой.