— Говорила ж тебе, я всегда права, — пробормотала я, мои губы дрогнули. Затем я взяла у него ручку.
— Дай мне.
— Нет, — огрызнулся он и все равно взял сумку. — Ты права, но это не значит, что я позволю тебе тащить весь этот вес вверх по лестнице, — он пожал плечами, и настала моя очередь сузить глаза, придав лицу самое злобное выражение. — Этот взгляд меня не пугает, Рози, — он подошел ближе и добавил так, чтобы только я могла его услышать: — Он только возбуждает меня.
Мои губы приоткрылись, и я…
Я не ожидала, что он это скажет, но мне это понравилось. Сильно. Слишком сильно.
Я хотела, чтобы его руки снова были на мне, как и ранее сегодня, но на этот раз я хотела большего. На этот раз я хотела его всего.
Лукас закрыл глаза.
— Preciosa, не смотри на меня так. Ты делаешь только хуже.
Лина громко прочистила горло, и когда я взглянула на нее, ее глаза превратились в узкие щелочки.
— О чем вы двое шепчетесь?
— Я говорил Рози, что рад, что мы живы, — быстро ответил Лукас, а его лицо говорило мне совершенно о другом. Затем он повернулся к своей двоюродной сестре: — Разве вы не согласны, что нам повезло, мисс Форсаж?
— Ха, — парировала Лина. — Уморительно.
Вздохнув, я повернулась к своей лучшей подруге.
— Вот, — я вложила свой ключ ей в ладонь. — Ты иди. Мы достанем остальное.
Удивительно, но Лина не стала меня расспрашивать, просто позвала Тако и направилась к лестнице.
Я схватила самую легкую сумку, которую смогла найти, — ту, что с подушкой, — и положила ее Лукасу на плечо. Затем достала чемодан, который, как он думал, он понесет наверх.
— Вот, — я похлопала его по груди. — Поднимайся, Мартин номер два.
Он схватил меня за запястье, дикое, всемогущее ощущение наполнило мое тело от его прикосновения. Я посмотрела на него, тяжесть и похоть слегка рассеялись, когда его губы мило надулись.
Я хихикнула.
— Не будь ворчуном, — сказала я ему, стараясь говорить легким тоном. — Ты не можешь выигрывать все время. А теперь поднимайся.
Он усмехнулся.
— Я — лучик солнца, — взгляд Лукаса опустился на пальцы, сжимавшие мою руку. Он переместил мою руку так, чтобы она легла ему на грудь, прямо над сердцем. — Я просто... хочу помочь.
Он не хотел, он нуждался в этом. И я это понимала.
Итак, я провела пальцами по его свитеру, убедившись, что он почувствовал мое прикосновение через слои одежды, которые отделяли мою руку от его кожи. И только когда он, казалось, был так же отвлечен этим, как и я, я сказала ему: — Ты здесь, со мной. Это все, что мне от тебя нужно.
Я смотрела прямо на него, поэтому было невозможно не заметить, как изменилось его лицо, когда до него дошли мои слова.
Он, вероятно, хотел поговорить о том, что произошло сегодня или прошлой ночью, потому что мы этого так и не сделали, а мы действительно, действительно должны были. Но опять же, сейчас было не время, поэтому я прочистила горло и сказала: — Пойдем. Лина, наверное, удивляется, почему мы так долго.
Кивнув, он направился наверх.
Чуть более двух часов спустя мы собрали все мои вещи и убрали большой беспорядок, оставленный подрядчиками.
— Я мертва, — проворчала Лина со своего места в конце моего дивана. — Это стоило как минимум трех месяцев упражнений.
Я усмехнулась, а Лукас недоверчиво хмыкнул.
— Я думаю, что несколько десятиминутных перерывов, которые ты сделала, чтобы перекусить чипсами, сводят на нет тренировку, prima(исп. сестра).
— Какой же ты кайфоломщик, — она вскинула руки в воздух. — Ты сегодня в дурном настроении, Лукас. Я даже не знала, что ты можешь быть таким ворчуном. — Лина не лгала: последние несколько часов Лукас был сам не свой. Он вздыхал, кряхтел и вообще почти не улыбался. — Может, тебе стоит вздремнуть, когда придешь домой, sí? Ты ведешь себя как ребенок, которому нужно немного поспать.
— Я прекрасно спал прошлой ночью, — сказал он, его взгляд упал на меня с другого конца гостиной. — На самом деле, сон — это последнее, о чем я сейчас думаю.
Мой пульс участился, потому что я могла видеть, что мерцало в этих карих глазах, которые смотрели на меня. Я чувствовала это на своей коже.
Лина прочистила горло.
Я оторвала взгляд от Лукаса и хлопнула в ладоши.
— Хорошо. Большое спасибо за помощь, ребята, — сказала я, вставая. Тако толкнул головой мою ногу. Я присела и поцеловала его. — И тебе тоже спасибо за то, что ты самый красивый из всех.
Лукас хмыкнул, и Тако немедленно подошел к нему. Казалось, он слегка расслабился.
Мой взгляд скользнул к диванчику, где сидела Лина, и тут меня осенило, что им незачем здесь торчать. У Лукаса не было причин оставаться. Он вернется в студию Лины. А вскоре он вернется и в Испанию.
Паника закружилась внутри меня, делая мой следующий вдох немного тяжелее.
Я выпалила первое, что пришло мне в голову.
— Ребята, хотите что-нибудь поесть? Холодильник пуст, но я могу заказать пиццу, — я повернулась к своей лучшей подруге, потому что, если бы я посмотрела на Лукаса, то могла бы сделать что-нибудь очень глупое. Например, запрыгнуть к нему на колени и умолять не уходить. — Это меньшее, что я могу сделать.
Лина вздохнула, сцепив руки под подбородком.
— Я обещала Аарону, что заберу его из InTech после того, как закончу здесь, — она встала. — И я воспользуюсь любым шансом, который у меня есть, чтобы вытащить его оттуда пораньше. Потому что однажды мне придется отрывать его задницу от офисного кресла, прежде чем он приклеится к своему ноутбуку.
Я кивнула, размышляя, должна ли я сказать Лукасу, что если он хочет остаться, то пусть остается. Я действительно этого хочу.
Но затем Лина заговорила снова.
— Так что нам действительно пора идти. Я подброшу Лукаса перед тем, как отправиться на Манхэттен. Мне по пути.
— Конечно, — сказала я, потому что что еще я могла сказать?
Я даже не знала, хочет ли Лукас остаться, и он ничего не говорил.
Схватив свой телефон с кофейного столика, я проверила время.
— Хорошо, конечно. Тогда вам действительно стоит пойти, если...
— Я голоден, — небрежно сказал Лукас. — И пицца звучит как хорошая идея.
Моя голова повернулась в его сторону так быстро, что у меня чуть не закружилась голова.
Он решительно встретил мой взгляд.
Лина заговорила.
— Ты можешь позвонить «У Алессандро» на обратном пути, — она взяла свое пальто и сумочку. — Он приготовит твой заказ к тому времени, как я тебя высажу.
Лукас не сводил глаз с меня, когда сказал: — Может быть, я голоден сейчас.
Мое сердцебиение ускорилось, бедный, полный надежды орган поднялся вверх по моему горлу.
Я услышала выдох Лины.
— Ты не будешь есть в машине Аарона. Он убьет твою задницу, и каким бы сварливым ты ни был сегодня, ты действительно мой любимый кузен.
Я наблюдала, как Лукас очень медленно дышит через нос, как будто собираясь с силами. И впервые в жизни я была потрясена, увидев, как он сорвался.
— Ты всегда такая рассеянная, Лина?
Мне пришлось подавить вздох.
— Лукас.
— Видишь, что я имею в виду? — моя лучшая подруга снова сузила глаза на своего кузена. — Ты сегодня в дурном настроении.
Глаза Лукаса закрылись, и он сказал: — Извини. Мне жаль. Я — Soy un gilipollas(исп. Я - придурок).
— Да, ты такой. Но извинения приняты, — Лина подошла и остановилась перед ним. — И просто чтобы ты знал, я не слепая. Я видела, как ты ковылял по этой квартире, и видела, как Рози проверяла тебя каждые пять минут, — от этого мои глаза расширились. — А еще я чувствую эту сумасшедшую сексуальную энергию вокруг вас двоих. Так что, если ты не хочешь прямо сейчас поговорить обо всем этом, я отвезу тебя домой. И если ты перестанешь быть придурком, я, возможно, не буду приставать к тебе с вопросами о том, почему Аарон становится таким тихим, когда я упоминаю тебя. И поверь мне, я действительно этого хочу, потому что это первый раз, когда мой муж каким-то образом скрывает от меня секрет, и хотя это восхитительно, что он прикрывает тебя в каком-то братском стиле, мне все равно грустно, что я остаюсь в стороне.