Там, внутри иссиня-черной сердцевины клякс, не оставалось ничего – только гигантские воронки, пыль и пепел. В чудовищном огне взрывов в долю секунды испарялось всё живое, расплавлялся и разбрызгивался взвесью капель металл, спекались камень и стекло…Чуть дальше, где черная клякса слегка серела, валились и ломались, подобно спичкам, деревья и бетонные столбы, срывались с быков железнодорожные мосты, сминались, как бумажные пакеты, здания, летали в воздухе, словно картонные коробки, автомобили, автобусы, железнодорожные вагоны и даже бронетранспортёры, в куски рассыпались дома, расплющивая обломками людей. А те прохожие, которых взрывы заставали на улице, исчезали, испарялись в световом излучении без остатка, оставляя на стенах бледные тени своих фигур.
– А вот эта сеточка?
– Штриховка показывает масштабы предполагаемого радиоактивного заражения местности.
Штриховка тянулась гораздо дальше, покрывая сыпью смертельных рентген и зивертов тысячи квадратных километров. Где-то она была гуще, где-то жиже, но была везде!
– Данная цифровая модель рассчитана для идеальных условий, без поправки на географические особенности и климатические условия регионов, так как невозможно определить точное время сброса.
– А если ввести поправку на климат?
– Какое время года задать?
– Давайте, осень.
Облака штриховок зашевелились, задвигались и стали вытягиваться во все стороны по розе ветров на сотни километров, извиваясь и шевелясь, как щупальца осьминога, сцепляясь с соседними кляксами, отчего штриховка в тех местах становилась плотнее. И как-то так получилось, что почти вся территория страны, кроме, может быть, заполярной тундры, заштриховалась плотной серой сеточкой.
Пауза.
– Что по стратегическим силам?
– На сегодняшний день со стороны вероятного противника…
Земной шар покрылся россыпью значков «стартовых площадок» – и тут, и там, и по ту сторону океанов. И было их много, очень много, слишком много для одной, пусть даже такой немаленькой, страны.
– Какой может быть суммарный залп?
– До двенадцати тысяч носителей, включая пять-семь тысяч крылатых ракет морского базирования, если без союзников.
– Дайте в динамике.
Океаны и континенты разом перечеркнулись сотнями и тысячами пунктиров, потянувшихся от шахт, зарытых в землю баллистических ракет, подвижных ракетных комплексов, от «коробок» эсминцев и ракетных крейсеров, разбросанных по акватории мирового океана. И эти тысячи баллистических и крылатых ракет, подобно рою москитов, устремились к границам России, рассыпаясь на подлёте дробью разделяющихся боеголовок…
А где-то, на севере, на самой макушке карты и там, и дальше, и ближе к нашим берегам, лопнули, раскололись метровые льды и чужие атомные субмарины, поднявшись на стартовую глубину, дали из-под воды залп крылатыми ракетами, которые могли накрыть практически всю территорию страны.
– Теперь по авиации…
Эскадрильи бомбардировщиков легли на боевой курс и через Ледовитый и Тихий океаны, и из Европы, откуда лета всего-то час с минутами, и с юга тоже, прорезали линиями своих маршрутов карту страны, как нож режет масло. И зависнув, и сбросив «груз», легли на обратные курсы… Не все. Но это уже было не важно.
И вновь карта расцвела вспухающими «зонтиками» взрывов, обозначающих зоны поражения ударными волнами, световым излучением и радиоактивным заражением. И были они, как круги на воде, если бросить с бережка не один и не два, а много пригоршней камней, и рябь от них, расползаясь, покроет весь водоем от берега до берега, взбаламутив тихую поверхность воды.
– Сколько носителей мы способны перехватить?
– До тридцати процентов.
– А остальные?
Все молчали. И смотрели на изрешеченную кругами и кляксами карту. Карту их родины. Ну, а что тут поделать, когда против тебя весь мир с немереными долларами, евро и фунтами?
– Предложения?
Бряцать оружием, блефовать, брать на понт, откупаться, интриговать, заискивать… В общем, крутиться, как… на гребешке. А что тут еще можно предложить? Для всего остального нужно поднимать экономику, изыскивать резервы, налаживать производство, вкладываться в науку, образование, технологии, разведывать залежи, добывать и разрабатывать, везти, обогащать, плавить, прокатывать, ковать, обрабатывать металлорежущими… К кульманам и фрезерным станкам народ вернуть, вытащив их с базаров и продавленных диванов ЧОПов. Потому, что ракеты и самолеты не сами по себе, но лишь конечный продукт общенационального продукта. Из ничего не будет ничего… И когда стране нужно было, мы могли догнать и перегнать, пусть даже через колено, через великие переселения, ликбез и надрыв, через «щепки» и сдирание с людей исподнего, чтобы и технологии прикупить и мозги, чтобы миллионы тонн стали, броневого листа, тысячи километров дорог, мегаватты электроэнергии и тракторов – больше всех в мире…