«Роботы… — вспомнил Джо, поражаясь правильности своей интуитивной догадки. — С места мне не сойти — ведь так оно и есть!»
Он повернулся к Алишии, желая поделиться с ней своим удивлением, но взгляд девушки был прикован к отцу: больше она не видела и не слышала ничего.
Деррек постучал пальцами по одной из прозрачных дверей. Тело за ней не шелохнулось, только струйки сжиженного кислорода жили за ее толщей.
Губернатор приоткрыл рот. Инспектор Син задергал шеей, то выдвигая голову вперед, то снова втягивая ее в плечи.
Взгляд профессора начал стекленеть, глаза налились красным: еще немного — и из них потекли слезы.
— Эти мускулы, — рука ткнулась в стекло, оставляя на нем чуть заметные мутные пятнышки, — будут заменены специальными сплавами из нержавеющих металлов. Мои ниндзя будут бегать быстрее, чем любой олимпийский чемпион, они будут сильнее, чем десятитонный кран, — в лаборатории, должно быть, из-за обилия перегородок, тоже жило свое эхо, но не металлическое, как в зале, а округлое, кафельное, немного приглушенное и сглаживающее звук, такое, какое бывает иногда в бассейнах. Оно нравилось Дерреку больше: уменьшая жесткость, оно все же придавало словам большую солидность, если не значимость. — Это следующее поколение искусственных людей. Вы увидите, они станут самыми смертоносными убийцами, каких когда-либо знал мир, — при этих словах Деррек посмотрел на контейнеры едва ли не с умилением, как ребенок смотрит на новую игрушку. — И более того — они будут выполнять все мои приказы. Правильно, профессор?
Профессор издал чуть слышный, стонущий звук.
Да, это было так. Только Деррек мог управлять ждущими своего часа чудовищами, которые, по его замыслу, должны были быть включены в ход как раз сегодня вечером. Было правдой и то, что мир не знал никого, кто мог бы потягаться с ними в ловкости и силе. Они были настолько чудовищно совершенны, что от них можно было ожидать всего самого худшего: чем безукоризненней выглядит создание на первый взгляд, тем больше вероятность, что в нем что-то упущено, не замечено. Больше всего профессор Сэнбон опасался за блоки управления: встроенные микропроцессорные схемы были чужды пусть искусственному, но все же живому организму и оттого убийцы могли в любой момент непредсказуемо выйти из-под контроля. Но еще больше он боялся, что никаких дефектов в искусственных людях все же нет — и тогда их руки и ноги станут служить одному, вроде бы здоровому, но бесконечно извращенному человеческому мозгу Лео Деррека, не знающему ни совести, ни жалости — ничего, кроме властности и корыстолюбия.
От мыслей о том, что вот-вот должно произойти, Сэнбону делалось дурно, и это не укрылось от глаз Льва.
— Я думаю… — высокомерно усмехнулся он, истолковав страх профессора на свой лад: Дерреку не раз приходилось устранять людей, много сделавших для него, но не нужных более, — думаю, что профессору нужно принять… витамины.
При этих словах трое помощников в белых лабораторных халатах подхватили Сэнбона под локти, подвели к двери и передали на руки стоящим там ниндзя — таков был обычный распорядок, заведенный раз и навсегда и заменявший слугам Деррека все, вплоть до «здравого смысла»: куда логичней было бы «сдать» профессора двум ниндзя, стоящим с группой. Впрочем, своя логика тут тоже имелась: раз эти двое находились рядом с гостями, значит, кто-то уже отдал им свой приказ и незачем было отвлекать их на другое дело. Не удивлялся их присутствию и Деррек: непосредственное руководство ночными воинами было отдано на откуп Кэмоно, вглядываться же в лица своих слуг он не привык — черные костюмы говорили сами за себя. Любой одевший «униформу» ниндзя становился на острове видимым невидимкой; так часто не замечают официантов на приемах, почтальонов, входящих в дом, или ремонтников… Но если у тех хоть кто-то мог спросить, почему они оказывались в том или ином месте, то тут все твердо помнили: коль скоро ниндзя куда-то идет, значит, ему был отдан приказ и любопытным нечего даже пытаться узнать подробности. Джо разгадал эту систему достаточно быстро и потому пользовался ею как мог.
Итак, профессора увели. Лев проводил его взглядом и снова обратился к слушателям: