— Всех, — тихо произнесла она.
— Кто из них бросился вам в глаза? Кто понравился?
— Я понимаю, — кивнула Ким Ли.
Открыв сумочку, она достала из нее толстый буклет, отпечатанный на хорошей бумаге и с красочной обложкой, на которой рядом с изображением чемпиона мира Шона Дэвидсона было написано: «Карате изнутри».
— Это каталог чемпионата. Здесь фамилии участников, их рост, вес, спортивные заслуги и кое-что из биографии, — пояснила Ким Ли. — Я думаю, что из них вы сможете выбрать то, что вас устроит.
Она передала буклет Сакстону. Тот, пролистнув страницы с фотографиями и текстом, захлопнул буклет, остановив взгляд на обложке:
— А как вам вот этот? По-моему, ничего.
Показав фото Ким Ли, Сакстон передал буклет генералу, который скептически осмотрел его сверху, даже не заглянув внутрь.
— Не верю, — Андреас поморщился. — Это очередная газетная «утка». Эти фоторепортеры! Они такие люди!.. Они способны из любого хиляка сделать громилу, только бы им за это хорошо заплатили.
— А как ваше мнение, Ли? — Сакстон вновь сделал глубокую затяжку и погрузился в клубы сизого дыма.
— Он хороший боец. Но, на мой взгляд, еще слишком молод. Однако у него большое будущее.
— Вот и прекрасно, — продолжал настаивать на своем Сакстон. — Именно это мне и надо. Поймаем его, введем вакцину… Вы, дорогой генерал, убедитесь, что все произойдет именно так, как я и говорил.
— Это очень рискованное мероприятие, — Ким Ли нахмурилась, но ее голос по-прежнему звучал перезвоном ручейка. — Нам не удастся незаметно выкрасть всемирно известного человека и провести с ним подобный эксперимент. Если это откроется, то международная общественность нас просто съест. Пресса сделает из нас страшилищ, которыми мамы будут пугать непослушных детей. Я уж не говорю о международном скандале на самом высшем уровне, который обязательно разразится, если только эта история выплывет наружу.
— Скандала не будет, — решительно возразил Уиллис. — Все нам прекрасно удастся. Операция займет не более трех дней, и никто ничего не заметит. Мы вернем его на прежнее место и почти в том же виде, в котором похитили. Те незначительные изменения, которые будут внесены, окажутся воистину незначительными — так что даже сам испытуемый их не заметит. Вы, Ким Ли, — хозяйка этих соревнований, то есть обязательно окажетесь в судейской коллегии и будете составлять график схваток. Вы сделаете так, что он сможет денька три не появляться на татами. В конце концов, это может быть и не Дэвидсон. Может быть, он вообще не так хорош, как хотелось бы. Возможно, придется взять еще одного. Никогда ведь не помешает парочка хороших бойцов. Так сказать, в резерве.
— Хорошо, — кивнула Ким Ли. — Я сделаю все, что нужно, мистер Сакстон.
— Не волнуйтесь, леди, дипломатические тонкости я возьму на себя. Мне предстоит встреча с министром, и в случае чего… А вы делайте свое дело, не переживайте по пустякам. Поддержку от генерала Андреаса вы уже получили. Верно, генерал?
Он повернулся к Андреасу и дружески подмигнул ему. Сделав «государственное» лицо, каким его видели на фото, и пожевав сигару, Андреас вымолвил, словно с трибуны:
— Разумеется, — и, улыбнувшись, добавил: — Я всегда готов поддержать хорошенькую девушку во всех ее начинаниях.
Крытый стадион Сан-Моник, переполненный бесчисленными толпами поклонников боевых искусств, облепивших трибуны, гудел как растревоженный улей. Дополнительные сиденья, сооруженные везде, где только мог поместиться сидящий человек, нелепо торчали то тут, то там, уродуя совершенную планировку ультрасовременного зала и мешая передвижениям зрителей, которые все еще бродили в поисках своих мест. Некоторые ряды так близко располагались к месту схваток, что создавалось впечатление, что сидящие там рискуют в один прекрасный момент получить хороший удар от одного из спортсменов, если тот не очень точно попадет в цель. Так же близко к татами располагался и стол судейской коллегии. А на воздвигнутом для почетных гостей и ведущего помосте, украшенном многочисленными транспарантами с символикой нынешнего чемпионата — королевской коброй, свернувшейся в кольцо так, что ее капюшон и голова служили границей для двух стилизованных китайских рыбок в круге змеиного тела, — возвышался большой стол, застеленный дорогим сукном, на котором публика могла видеть почетные призы, ожидающие победителей.