Стол самого Сэма находился за углом от кабинета Хэнсона, и стоял лицом к стене. Там же располагался ряд картотечных шкафов, стол сержанта смены, и ещё один стол, который принадлежал секретарю департамента Линде Уолтон. Дверь в кабинет Хэнсона была открыта, Сэм подошёл к ней и заглянул внутрь. Начальник махнул рукой, приглашая зайти.
— Присаживайся, Сэм, — произнёс маршал.
Гарольду Хэнсону было шестьдесят три года, из которых в полиции он прослужил почти четыре десятка. Он видел, как росла численность отряда, как отказались от лошадей, получив взамен патрульные машины «Форд», как у них появились первые радиостанции и рост профессионализма, освобождавшего от тисков таких же профи, которые управляли барами и борделями в гавани.
О, на побережье по-прежнему оставались музыкальные салоны и увеселительные заведения, но если там будут вести себя благоразумно, и если никто не станет поднимать шум, на них можно не обращать внимания.
В отличие от многих других в эти дни, Сэм вопросов не задавал. Ему не было никакого дела до того, что происходит с другими сотрудниками, какие постыдные тайны они хранили, поскольку у Сэма имелась своя. Однако молчание и желание держаться подальше от проходящих мимо денег, означало, что, будучи сержантом смены, ему приходилось работать по ночам и в выходные. Такова была цена за то, что, по его мнению, было правильным.
У Хэнсона было бледное рябое лицо, он носил очки в роговой оправе, а повседневной формой одежды для него являлся костюм-тройка в полоску. В данный момент пиджак висел на вешалке, а грудь и живот плотно облегал жилет. Брюки у него были в тёмных пятнах от дождевых капель, однако туфли были сухими и недавно начищенными. На стене висели в рамках дипломы и свежие фотографии — Хэнсон в компании мэров прошлых лет — включая последнего, тестя Сэма — парочки губернаторов Нью-Хэмпшира, сенатора, и личная гордость Хэнсона — лично президента, фото было сделано три года назад во время предвыборной поездки по штату. Там же висело фото, где Хэнсон был одет в форму Национальной гвардии штата, в которой он служил одним из высших офицеров на должности адъютанта генерала. В дополнение к тому, что он являлся самым главным копом в городе, у него имелись связи с политиками в Вашингтоне и в Конкорде — столице штата Нью-Хэмпшир.
Хэнсон сидел в кожаном кресле, и Сэм расположился напротив него через два капитанских стула. Хэнсон произнёс:
— Я слышал о трупе на железной дороге около «Хижины». Что тебе известно?
— Немного, — ответил Сэм. — Его нашёл бродяга из лагеря неподалёку и привлёк внимание Фрэнка Риэрдона, а потом уже и меня вытащили.
— Причина смерти?
— Не знаю, — отозвался Сэм. — Тело отвезли в офис доктора Сондерса. Завтра выясню.
— Не поездом приехал?
— Нет.
— Значит, больше ничего не ясно. Ни огнестрельных ран, ни ножевых.
— Нет, ничего подобного.
Хэнсон откинулся на спинку кресла, скрипнули колёсики. Его лицо не выражало никаких эмоций, и, заметив эту невыразительность, Сэм слегка вздрогнул.
Сэм знал, что его повышение до инспектора стало результатом политических игр между полицейской комиссией, его тестем, мэром и Хэнсоном — прочие кандидатуры оказались неприемлемы, и Сэм стал компромиссом — поэтому он не был до конца уверен, что Хэнсон находился на его стороне. Хэнсон до определенной степени оставался верен своим сослуживцам, но также было известно, что Хэнсон был верен Хэнсону в первую, во вторую и прочие очереди.
— Ладно. — Хэнсон подался вперёд и взял перьевую ручку. — Какие-нибудь документы?
— Ни документов, ни бумажника. Только татуировка на запястье. Какие-то цифры.
В голове Сэма вновь всплыли те самые цифры: 9 1 1 2 8 3.
— Багаж? Личные вещи? Что-нибудь в ближайшей округе могло ему принадлежать?
Сэм знал, что разочаровывает босса, но ничего не мог с собой поделать.
— Нет.
Медленный кивок.
— Ладно. Что дальше?
— В данный момент Фрэнк Риэрдон и Лео Грей проводят опрос, я жду от них рапорт этим вечером. Когда с ним закончим, я напечатаю свои замечания, передам вам копию и отправлю телекс в полицию штата. Завтра уже ознакомлюсь с медицинским заключением.
Ещё один кивок.
— Хорошо. Завтра ещё поговорим. И Сэм? Если это естественная смерть, если ничто не указывает на насилие, закрывай дело.
Сэм поёрзал в кресле.
— Но…потребуется время. Вскрытие, поиск свидетелей, установление личности…
Хэнсон поджал губы.
— Делай, как я сказал. Закрывай. У тебя достаточно дел с автоугонами, городские газеты постоянно по этой теме топчутся. Не говоря уж о взломах магазинов, по поводу которых твой тесть мне уже всю плешь проел. Так, что, если этот труп — просто труп, то закрывай. Ясно?