— Ага, с моих, — признал Сэм. — И, несмотря на то, что ты сейчас думаешь, мы можем всё исправить. Потребуется время, но я знаю, мы можем всё исправить.
— Не уверена, Сэм. Правда, не уверена. Сделать потребуется много.
— Ясно — сказал Сэм. — Я всё понял. Потребуется многое сделать, этим я и займусь.
Оказавшись на улице, он немного остыл под прохладным ветром с гавани.
Глава шестьдесят четвёртая
День выдался прохладным и ветреным, Сэм стоял на холме неподалёку от портсмутского кладбища «Калвари», что на самой границе с городком Гринлэнд. Прошлой ночью он вновь спал в кабинете Хэнсона. Сэм плотнее запахнул пальто, наблюдая за окончанием церемонии. Простой деревянный гроб и священник, который читал молитву над искалеченным телом его брата. За исключением пары кладбищенских рабочих, стоявших поодаль с лопатами в руках, эта часть кладбища пустовала. Церемония должна была пройти тайно, но каким-то образом новости просочились наружу.
По другую сторону железных ворот стояли журналисты и парочка кинохроникёров, все жаждали зафиксировать погребение неудавшегося убийцы Адольфа Гитлера, однако, священник — приходской священник, отец Маллин из церкви святого Иакова — запретил им проходить. Сэм подумал, что надо было рассказать Саре о похоронах, но решил пока отложить этот вопрос. Сара сможет оплакать Тони в своё время. Ещё он не удивился, что оказался единственным скорбящим. Быть известным в качестве знакомого убийцы, который едва не сорвал саммит, обещавший столь много, само по себе слишком опасно.
Священник закончил, перекрестился и подошёл к Сэму, хлопая сутаной на ветру. Сэм пожал ему руку и произнёс:
— Спасибо, святой отец. Я это ценю.
Священник кивнул.
— Я помню твоего брата ещё с тех времён, когда он вёл активную деятельность на верфи, стараясь облегчить жизнь рабочим.
Слова застряли у Сэма в горле, он знал своего брата и чем тот занимался.
— Простите меня за такие слова, святой отец, но он был той ещё занозой в заднице. Но, порой, он был хорошим человеком, правда?
— Мы все — хорошие люди, Сэм. Но в нынешние времена всем нам приходится идти на компромиссы, принимать решения… непростые времена.
Сэм наблюдал, как подошли рабочие со стропами, опустили тело брата в безымянную могилу. Он ничего не ответил священнику.
Он какое-то время постоял, затем направился к другим воротам, через которые можно было выйти, избежав общения с репортёрами. У одинокой сосны он заметил человека. Человек наблюдал за ним, и Сэм изменил направление и подошёл к нему.
— Здравствуйте, док, — произнёс Сэм. — Простите, что избегал вас. Херовые выдались деньки.
Доктор Уильям Сондерс, окружной судмедэксперт, в ответ кивнул.
— Да уж точно. Примите соболезнования насчёт вашего брата.
— Спасибо.
— Вот только не надо самодовольства. Я считаю, вы очень херово поступили, когда спасли жизнь этому мудаку Лонгу.
— Ага и ещё кучке других, — медленно произнёс Сэм. — Судмедэксперт молчал и Сэм продолжил: — Не играйте со мной, док. Я не в том настроении. Зачем вы здесь? Что такого важного?
Сондерс глянул Сэму за спину в сторону центра.
— Знаете, мы, судмедэксперты, порой делимся друг с другом информацией, передаём профессиональные знания, которые не становятся достоянием общественности. Особенно, те из нас, кто работает в городах с крупными диаспорами иммигрантов. Иногда сталкиваешься с вещами, которых не встретишь во время повседневной работы.
— И, что вы нашли? — спросил Сэм. — И как вы это пропустили во время первой проверки?
Сондерс вздохнул.
— Я стар, я устал, многое пропускаю. Во время того вскрытия я ничего не упустил. Шея того бедолаги была свёрнута, он был истошён, у него была та чёртова татуировка, и кстати, кровь у него была в порядке. Ни ядов, ни токсинов. Но в его одежде я кое-что упустил…
Он полез в карман и достал оттуда металлическую капсулу не больше сантиметра в ширину и трёх сантиметров в длину.
— В нынешние неспокойные времена, — произнёс он, — беженцы пользуются такими капсулами, чтобы перевозить нечто важное. Алмазы, рубины или ключи от депозитария. Женщины, благослови их Господь, имеют два отверстия, куда можно спрятать такие трубки, в то время как у мужчин такое отверстие только одно. Весьма изобретательно, не так ли? И, когда я, наконец, взялся перебирать его вещи, то нашёл эту вещь в его нижнем белье. Когда мужчина, или женщина, умирает, сфинктерная мышца расслабляется и всё выходит наружу, инспектор.