— Я понимаю.
— Надеюсь, понимаешь. Также надеюсь, ты не забыл о ещё одном деле с прошлого вечера. Насчёт Подземки.
Сэм думал, что ответить, поскольку сидел на очень длинном суку, а его босс держал отлично заточенную пилу.
— Допустим, я выясню, что где-то есть станция? Но, если станция больше не действует… если она больше не пересылает преступников на север? Что тогда?
Сердце Сэма бешено заколотилось от того, какую игру он затеял. По ту сторону закрытой двери миссис Уолтон продолжала колотить по печатной машинке. Хэнсон склонил голову и сказал:
— Официально я хочу, чтобы ты составил рапорт — в свободное время, разумеется — на тему того, что ты узнал о станции. Неофициально, я хочу быть уверен, что здесь нет никакой преступной активности, которая могла бы привлечь внимание Партии.
Тон речи Хэнсона изменился.
— Ладно, пока всё. Дай знать, что выяснишь по трупу. И не забудь, этим вечером партийное собрание.
— Так точно, сэр. Партийное собрание этим вечером.
Хэнсон взял перьевую ручку.
— У тебя есть ещё что-то для меня?
— Только одно, если позволите.
— Валяй.
— До меня дошёл… слух, что скоро начнётся разгон беженцев. Что нас заставят собрать их вместе и передать министерству внутренних дел.
— Кто тебе это сказал?
Сэм подумал о Саре и изо всех сил постарался говорить спокойно.
— Никто… ну, никто значимый, сэр.
— Ясно, — произнёс Хэнсон, что-то записывая. — Ну, не стану давить на твой источник. Но заявляю, что ничего не знаю о разгоне, и ты знаешь, что твой тесть и я думаем об этом, и это немногое, в чём мы согласны. Это заботы федерального правительства. Не наши. И к слову о тесте, как выйдешь из этого здания, направляйся прямо к нему. У достопочтенного Лоуренса Янга свербит в жопе, поэтому он немедленно желает увидеться с тобой.
— Но дело…
— Тот мужик уже мёртв, и через час тоже будет мёртв, но твой тесть был и останется самым вредным гадом сегодня, завтра, и ещё какое-то время. Так что двигай к нему, сделай, что он скажет, и отведи его от нашей коллективной жопы. И Сэм… после вечернего собрания я бы хотел, чтобы ты вёл себя чуть активнее в партийных делах. Просто… к сведению. В Партии есть фракции, группы, которые борются за фонды и влияние, поэтому любая информация, которую ты можешь дать о мэре, мне и моим друзьям будет очень в помощь. Ты понял?
«Конечно, — с холодным отвращением подумал Сэм. — Будь активен в партийных делах, и стучи, как все остальные».
— Да, я понимаю, — сказал он. — Не знаю, но обещаю, я подумаю.
— Хорошо. А теперь, проваливай. У тебя ещё весь день впереди.
Выйдя, Сэм заметил улыбку на лице миссис Уолтон. Без сомнений, она слышала каждое слово.
Глава восьмая
Небо снаружи было мрачным, обещая дождь. Сэм пошёл по Конгресс-стрит, где прошёл мимо мужчины, который устанавливал на тротуаре стол с грубо сколоченной табличкой «Продажа самодельных игрушек». Он не стал рассматривать этого мужчину, рядом с которым на ящиках из-под молока сидели две прилично одетые девочки в синих платьицах и пальто, поскольку ребята вроде него менялись, как времена года, осенью продавая яблоки, весной и летом всякие безделушки и игрушки, а…
— Эй, Сэм, — раздался голос. — Сэм Миллер.
Он остановился и обернулся. Продавец игрушек был одет в пальто не по размеру, потёртую федору, а его вытянутое лицо было небрито. Сэм шагнул ближе и со внезапно нахлынувшим стыдом произнёс:
— Бретт. Брет О'Хэллоран. Прости, не заметил.
Бретт скромно улыбнулся.
— Всё нормально, Сэм. Я понимаю.
Сэм оглядел стол с игрушками и взял одну, деревянную подводную лодку.
— Я собираю всякие деревяшки, строгаю их по ночам, крашу. Неплохо получается, да?
— Да, Бретт, весьма и весьма недурно.
Он повертел подводную лодку в ладони, стараясь не смотреть на Бретта. До прошлого года тот служил в пожарной охране, но потом кто-то нашёл на дне его шкафчика стопку журналов — «ПМ», «Нэйшн», «Дэйли Уокер» — просто напечатанные слова, но к концу дня его уже уволили.
— Пособие закончилось уже давно, так что приходится вертеться. В смысле, никто не хочет меня нанимать, учитывая мои проблемы, понимаешь?
— Ага, понимаю, — сказал Сэм, горло его сдавило.
— А это мои девочки-близняшки, — сказал Бретт. — Эми и Стейси. Они учатся в одном классе с твоим пацаном… Тоби, верно?