— Ничего не мог поделать, — ответил Сэм. — Вчера и босс и мэр решили вдруг пощупать меня за задницу.
— Популярность — чертовски утомительная штука, — заметил судмедэксперт. Это был высокий тощий человек с густой копной седых волос. Поднявшись с места, он так и стоял, ссутулившись, словно по-прежнему работал в подвале госпиталя с низким потолком.
— Но я не стану на вас злиться, инспектор. Этим утром вы доставили мне удовольствие.
Он снял с вешалки чёрный резиновый фартук, перекинул его через голову и завязал за спиной. Сэм последовал его примеру.
Прозекторская, как и кабинет, была захламлена. На дальней стене виднелись три двери морозильника. На выложенном кафелем полу стояли три стола, на среднем лежало накрытое простынёй тело. Сондерс взял планшет и принялся листать. Сэм представил обломки костей, куски плоти и мозгового вещества, застрявшие в трещинах и швах плитки и оборудования.
— И в чём же удовольствие? — поинтересовался Сэм.
— Вы же знаете, каковы мои обычные клиенты. Бродяга из лагеря с ножевым ранением. Пьяный после ДТП. Или несчастный рыбак, который упал в бухту, а нашли его только через месяц. Знаете как сильно набухает и разлагается тело, проведшее месяц в воде?
— Имею представление, — произнёс Сэм. — Вы так и не ответили, чем это дело доставило вам удовольствие.
— Тем, что обычно тела, что мне привозят, ужасно скучны. Они обычные. Они просты. К счастью для меня, сюда не привозят трупы со связанными за спиной руками и двумя пулями в голове. — Сондерс постучал по планшету у ног покойника, что лежал на металлическом столе. — Этот Джон Доу — настоящая загадка. Я над этим парнем часами корпел, а добыть удалось лишь крупицы информации.
— Ну, так поделитесь этими крупицами.
— А, крупицы. — Сондерс потянул простынь вниз. При жёлтом свете подвальных ламп труп выглядел ужасно, на бледной впалой груди жутко алел шрам в форме буквы Y. — У нас тут истощённый белый мужчина, приблизительно пятидесяти, может, пятидесяти пяти лет от роду. Никаких опознавательных знаков в одежде, на самой одежде никаких магазинных бирок, ни штампов из прачечных.
— Ага, знаю. Заметил это, когда проводил первичный осмотр.
— Это уже что-то, не так ли, инспектор? Как будто кто-то — либо он сам, либо кто-то ещё — постарался сделать невозможным его опознание. Что, вероятнее всего, так и есть. Однако у этого мёртвого бедолаги есть одно неоспоримое преимущество.
Сэму очень хотелось, чтобы Сондерс накрыл труп простынёй, но он не стал демонстрировать свою слабость.
— И каково же оно?
— Он закончил свои дни в нашем округе и встретился со мной, вот какое. В любом другом округе его зарыли бы на кладбище для бездомных. Но не здесь. Во-первых, я убеждён, что этот человек — европеец.
— Почему?
— По двум причинам. Первая — это одежда. Строчка другая, качество ткани. Вторая — это его зубы. Работа американских и европейских стоматологов отличается — к примеру, по количеству и качеству обработки золота.
— А конкретнее можно? Француз? Англичанин? Немец?
— Сейчас там все — немцы, разве нет? Простите, но нет никакой возможности выяснить, из какой оккупированной страны родом этот человек.
— Вы сказали, он истощён. Что вы имели в виду?
— Существует шкала, которой должен соответствовать мужчина определенного роста и определенного возраста. Сей джентльмен должен весить от ста шестидесяти до ста семидесяти фунтов. А он весит около ста двадцати. Практически скелет.
— У него был рак или туберкулёз?
Сондерс покачал головой.
— Внутренние органы пострадали от недостатка веса, но отличительных признаков заболевания я не обнаружил. Я отправил его кровь на анализ, но имею подозрение, пусть это и странно прозвучит, что ваш приятель уже долгое время не питался нормальной пищей. Немалое число бродяг, что мне приходилось осматривать, страдали от недоедания, но никого похожего не было. Такое впечатление, что он отчаянно голодал. Однако, смею вас заверить, умер он не от голода.
Сэм расстроился, как будто ему читали лекцию.
— Значит, вы не знаете, что его убило. Хорошо. Тогда, какова же причина смерти?
Судмедэксперт подошёл к голове покойника.
— У него сломана шея.
— Сломана шея? Случайно или нарочно?
— Без сомнений, нарочно. Вот. — Сондерс указал карандашом на шею и челюсть. — И здесь. Синяки, которые указывают на то, что вашего Джона Доу схватили сзади. У него сломана шея. Сделал это некто, кто был выше и сильнее, чем он. Без сомнений, левша. Откровенно говоря, в таком измождённом состоянии, его мог убить даже подросток. Ну, вот. У вас на руках пожилой европеец со свёрнутой шеей.