Мальчик, который держал мяч под мышкой, оглядывается на нас через плечо, но женщина дёргает его за руку. Мои внутренности скручивает, а кровь мчится к ушам, когда я вскакиваю на ноги.
— Отряд! Взять оружие!
Слова едва ли слетают с моих губ, когда один из жителей деревни подхватывается, вытаскивая из-под халата топор, и направляется к капралу Томпсону. Я хватаю автомат, и в спешке набрасываю шлем на голову, когда вижу, как мужчина поднимает руку и с глухим звуком раскалывает голову Томпсона. Звук, когда топор проламывает череп юного капрала, кажется слишком глухим, чтобы быть реальным. Слишком отдалённым, и слишком тихим, если не считать того количества крови, которое вытекает из него в грязь.
— Дерьмо! — я подтягиваю автомат на плечо и нажимаю на курок, попадая в мужчину.
БАМ! Грязь взрывается в грибообразное облако рядом с нами.
Блядь! Кто-то подорвал бомбу! Это была самодельная? Господи.
Я едва ли могу разобрать силуэты своих ребят, которые рассредоточиваются на позиции. В пыльном тумане слышатся выстрелы.
Мои глаза наконец-то приспосабливаются к грязи, которая падает с неба, и я фокусируюсь на Купере Сандерсе. Он просто стоит и пялится на происходящий хаос, будто выстрелы его не касаются. Чёрт возьми! Он даже не надел свой сраный шлем! Какого хера он творит?
Внезапно зелёное яйцо падает возле его ног, а он не двигается, и просто продолжает пялиться. Будто примёрз к месту и ждёт, что из него вот-вот появится маленькая птичка, когда на самом деле граната вот-вот взорвётся у его ног.
Я смотрю правее его, и вижу Армстронга, лежащего на животе, отчаянно пытающегося справиться с заклинившим автоматом. Это означает невозможность вести бой. А не можешь отстреливаться — ты покойник.
Мне нужно что-то сделать!
Бегу к Куперу, отпихивая его в сторону и бью по гранате, словно по футбольному мячу, который мальчики пинали чуть ранее. Когда край моего ботинка касается её корпуса, я чувствую, как она отлетает. Потом, когда граната взрывается, поток горячего воздуха окутывает мою ногу. Меня подбрасывает в воздух и швыряет на землю, будто подушку, которую девчонки бросают на пижамных вечеринках. Я падаю спиной на песок, и качусь ещё несколько метров. В ушах пронзительно свистит от ужасающей контузии. Барабанные перепонки, скорее всего, повреждены.
Мне удаётся приподняться на локти и осмотреть разворачивающуюся передо мной сцену, напоминающую влажную мечту Скорсезе (прим. перев — Мартин Скорсезе — американский кинорежиссёр, сценарист. Его фильмам присущи выразительная жестокость и насилие, а в кинематографе он известен как мастер гангстерских лент).
Кровь, куски костей и кожи окрашивают бежевую пустыню насыщенно-красным цветом, пока мои парни продолжают отбиваться от засады. Я чувствую, будто на мою ногу кто-то продолжает лить кипяток, когда опускаю глаза, удостовериться в том, что мой разум и тело уже и так знают: её нет.
Сейчас на это нет времени!
Ещё один взрыв заставляет грязь лететь отовсюду, и я перекатываюсь на живот, используя уцелевшую ногу и локти, чтобы доползти до Купера. Он не сдвинулся с того места, куда я его оттолкнул. Я не уверен, мёртв ли он, но знаю, что у него нет оружия. Песок скребёт по коже там, где она вскрыта, а чувство льющегося кипятка продолжается. Каким-то образом я добираюсь до Купера. Он жив. Может, ранен. Явно в шоке. Но не убит.
— Блядь! Какого хера происходит?! — кричит он.
Думаю, что в конце концов, могу слышать. Взрыв, наверное, просто оглушил меня.
Я ложусь на него, словно мешок с песком, и поднимаю автомат. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Я жму на курок, целясь в центр заварушки, или в сердце, как говорят, гражданские. Ещё один мужчина из деревни падает на землю.
Я слышу вращающиеся лопасти «Чёрного ястреба» над головой. (прим. перев. — спасательный военный вертолёт).
Спасибо, Господи!
Удерживая Купера под собой, я поднимаю автомат, сканируя горизонт на приближение кого-либо. Хоть ничего и не вижу из-за пылевого тумана.
— Капитан! Капитан! Мы вытащим вас! — я оглядываюсь через плечо и вижу троих медиков с носилками, которые подбегают ко мне сзади.
— Я никуда не собираюсь без своих ребят!
— Капитан, вы истекаете кровью. Если вас не увезти отсюда, вы умрёте, — кричит молодой медик мне на ухо, пока оттягивает меня за плечи. Я чувствую на себе несколько пар рук, которые поднимают меня с Купера. Отрывают от земли и кладут на носилки.
— Скольких мы потеряли? Вы всех их нашли? — кричу я.