— Хоть бы одного необычного человека встретить, — объясняла Ралли. — Иначе место теряет свою привлекательность.
— Так это хорошо или плохо, — поинтересовалась Ким, — когда ты одна в городе на выходных, а все колоритные персоны разъехались?
У Ралли были потрясающие волосы цвета меда, которые спадали до талии и нередко обеспечивали ей бесплатную выпивку в баре. Когда они с Ким болтали всю ночь напролет, они садились рядышком на диван, а Ким, работавшая стилисткой в салоне красоты, играла с волосами Ралли. Ким никогда не выезжала за пределы города.
— Будь я сногсшибательной, — продолжала Ким, — я бы не обхаживала писательницу. Я засела бы дома, заказала китайской еды и училась любить себя.
— Рано или поздно, — возразила Ралли, — тебе пришлось бы выйти. Я поймала бы тебя.
Ралли была помешана на всем, что выделяло людей из толпы. Обычно она не рассчитывала столкнуться с чем-нибудь подобным, но была уверена, что, встретив, не ошибется. В Дублине она ожидала встретить голубоглазых мужчин, которые покупали бы ей пиво и развлекали историями. Вместо этого Ралли приходилось восхищаться ирландскими женщинами — молодыми мамашами или юными особами с невообразимо бледной кожей и сигаретами в руках. В Монтане Ралли окружила себя ковбоями — мужчинами в голубых джинсах и с деньгами, надеясь передать в своей статье дух Дикого Запада. В Гласьерском национальном парке ее собеседником оказался лесничий Расс, толстая шепелявая бочка, после чего Ралли поняла, что мужчины совершенно несовместимы с дикой природой. Ралли удивляло и побуждало путешествовать то, что, когда ее поражала необычность человека — ирландской женщины с сигаретой, лесничего с невнятной речью — она ощущала невероятное одиночество и желание поцеловать этого человека. Иногда ей хотелось нежного, ненавязчивого прикосновения, легкого поцелуя незнакомца в щеку, иногда — безудержного, полного сочувствия. Леснику Рассу было около шестидесяти, но его благородная манера держаться и уверенность, с которой он рассуждал о ледниках и медведях, заставляли Ралли думать о поцелуе. Если бы выдался момент, она прижалась бы губами к его рту и страстно поцеловала, стараясь разделить с ним свое одиночество.
На самом деле Ралли даже не всегда разговаривала с этими людьми, не говоря уж о том, чтобы целовать их. Она никому не говорила о своем тайном желании, потому что ее приняли бы за сумасшедшую. Она проигрывала в голове разговор с выдуманным психоаналитиком, всегда мужчиной.
«Я хочу поцеловать дым во рту этой женщины» — признавалась Ралли.
«Почему?» — спрашивал мужчина.
«Потому что она печальна, — отвечала она. — И еще она устала от Дублина. И другого такого момента больше не будет».
«Вы бисексуальны? — спрашивал он. — Любите свинг?»
«Нет! — отвечала Ралли. — Я не могу поцеловать дым, не поцеловав женщину. Понимаете?»
Конечно, вымышленный психиатр никогда этого не понимал. В глубине души Ралли тоже этого не понимала. И вместо того чтобы копаться в себе, предпочитала удивляться незнакомцам, бороться с желанием их поцеловать и писать статьи для «Пяти королевств». Описывая Капри, Ралли вспоминала старушку, которой помогла подняться по лестнице. Повествуя о Голубом Гроте, обрывистых скалах, или лагунах со съедобными моллюсками, Ралли не могла выкинуть из головы старушку, и каждая фраза статьи была как благородный поцелуй в лоб. Каким-то образом поцелуи просачивались сквозь бумагу, потому что Сабрина, начальник и редактор Ралли, обожала ее рассказы.
— У тебя дар, — как-то вечером сказала она. — Бесспорно!
— Ага. — Ким вытянула руку, как патрульный на дороге. — У Ралли Мак-Вильямс дар, но любит ли она себя?
— Ну тебя! — засмеялась Ралли.
Ралли, Сабрина, Ким и Док Обаяшка сидели в «Минотавре» — ночном клубе, располагавшемся в полуподвальном помещении. Ким и Ралли пришли потому, что была пятница и Ралли была знакома с диджеем из «Минотавра» по прозвищу Полпачки. Сабрина оказалась здесь потому, что была одинока и привлекательна. Ким хотелось танцевать, и она утащила Дока Обаяшку на танцпол. Ралли и Сабрина остались в баре, потягивая шампанское и рассуждая о Франции. Ралли улетала туда в ноябре, чтобы написать статью о празднике молодого божоле.
— «Пять королевств» оплатят десять дней, — предупреждала Сабрина, — только не проводи все время в обнимку с бутылкой божоле, купленной на собственные сбережения.
— Я не хочу его пить, — ответила Ралли, — мне интересно, почему все без ума от него.
Заиграла любимая песня Ралли. Парень с розовыми волосами пригласил Сабрину на танец. Ралли осталась одна.