Весь эпизод был придуманной попыткой отомстить, а Шмидт был просто "инструментом".
Вскоре Шмидт был вытеснен. Спустя всего три месяца после смерти Дженни Джордан уволил Гебеля, объяснив это тем, что Гебель неправильно брал библиотечные книги. Гарвардский университет немедленно нанял Гебеля. Друг Джордана Гилберт оставался на факультете в течение десятилетий.
За пределами замкнутого мира университета происходило много интересного.
Если история чередует реакцию и чрезмерную реакцию, точку и контрапункт, коррупцию и реформы, как отмечают большинство серьезных исследователей влияния, то естественный баланс сил рано или поздно возвращается к своим обязанностям. Возвышение группы Стэнфорда, консолидация железных дорог и последствия нерегулируемой монополии позолоченного века вывели на сцену американской политики новое мощное действующее лицо - Прогрессивное движение. На Востоке его олицетворением стал Теодор Рузвельт, на Среднем Западе - Роберт Ла Фоллетт, на Западе - Хайрам Джонсон. Одними из последствий стали антитрестовский закон Шермана, банковская реформа и то, что впоследствии станет Калифорнийской комиссией по коммунальным услугам.
Люди, известные сегодня как бароны-грабители, которые последовали за Стэнфордом, не могли не заметить поворот в развитии событий. Самые мудрые из них попытались что-то с этим сделать. Может ли быть случайностью то, что эти люди так часто подражали Лиланду Стэнфорду и использовали образование в качестве своего средства? Джон Д. Рокфеллер из компании Standard Oil, взяв пример со Стэнфорда, основал Чикагский университет, но при этом избежал тех ошибок, которые были допущены при создании университета в Пало-Альто в первые годы его существования. Эндрю Карнеги поклялся отдать свое стальное состояние и в основном сделал это, основав Университет Карнеги-Меллона в Питтсбурге, не говоря уже о создании местных библиотек по всему побережью. Джозеф Пулитцер, такой же желтый журналист, как и Уильям Рэндольф Херст, но способный видеть больше, чем в пестрых ежедневных заголовках, основал не только факультет журналистики в Колумбийском университете, но и Пулитцеровский университет.
Дженни Стэнфорд не обходилась без благотворительности. Она отдала много денег в детские дома и даже передала владение особняком в Сакраменто, где родился ее сын, было передано Римско-католической церкви. Она также передала дом своего детства в Олбани давно существующему светскому приюту. В 1892 году в разговоре с репортером она затронула тему сожалений. "Всю свою жизнь до этого времени я жила исключительно ради собственного удовольствия", - вспоминала она о времени за два года до смерти сына. Они с Лиландом-младшим отправились посетить детский сад в убогом районе Сан Франциско, на который она пожертвовала немного денег в 1882 году. "Переживания того дня и радость, выраженная этими маленькими детьми по поводу незначительных подарков, которые я им принесла, открыли мне глаза на тот этап жизни, о существовании которого я и не подозревала", - говорит Дженни. Что еще более важно, "когда мы вышли, мой мальчик сказал: "Мама, я думаю, это лучшее, что ты сделала в своей жизни". "После этого миссис Стэнфорд начала тихо и щедро финансировать детские сады, в какой-то момент их стало пятнадцать. Несмотря на это, она сказала репортеру размышлял: "Я никогда не смогу пережить эти впустую потраченные годы".
А еще была ее удивительная коллекция драгоценностей. Через несколько лет после безуспешных попыток ликвидировать эту коллекцию в Лондоне, уже не имея особого интереса к обществу и все больше находя цель и удовольствие в том, чтобы видеть, как расцветает и распускается университет, Дженни решила передать свои драгоценности попечителям школы. Она поручила им продать "все мои драгоценности, состоящие из бриллиантов, рубинов, изумрудов и других драгоценных камней", а вырученные деньги направить в библиотеку. Это было свидетельством как для миссис Стэнфорд, так и для президента Джордана, поскольку Леланд Стэнфорд гораздо раньше "думал, что Библиотека "такая, какую джентльмен мог бы иметь для собственного пользования, стоимостью в четыре или пять тысяч долларов", была бы очень хорошей", что многое говорит об ограниченности представлений старшего Лиланда не только о центральной важности библиотеки для университета, но и о цели высшего образования как такового.