Джордан, который также открыто писал и говорил о том, что считал расовой неполноценностью гавайцев, а также других народов, таких как французы и южные итальянцы, выпустил пресс-релиз, в котором мягко оклеветал власти Гонолулу и сослался на заключение Уотерхауса. Неизменно хитрый, Джордан выпустил это заявление как раз в тот момент, когда садился на корабль, возвращавшийся в Сан-Франциско, взяв с собой останки миссис Стэнфорд.
Это не только затруднит оспаривание его заявлений, но и позволит истории затихнуть и исчезнуть с первых полос газет. В эпоху ежедневных транстихоокеанских перелетов между Калифорнией и Гавайями, электронной почты и мгновенных текстовых сообщений репортеры с понятным нетерпением ждали его на причале в заливе Сан-Франциско. Среди них не было представителей гавайских медицинских, криминалистических или правоохранительных кругов. Следовательно, Джордан имел значительный контроль над новостным повествованием на материке, чем он ловко воспользовался, запутав события настолько, что никто публично не разбирал факты почти столетие.
Гавайцы не успокоились. Четыре врача, участвовавшие во вскрытии или дознании, опубликовали совместное заявление с изложением всех задокументированных выводов. "Существует цепочка доказательств, которая выдержит самый жестокий штурм", - заявили они. Затем врачи заявили: "Нелепо думать, что женщина в возрасте миссис Стэнфорд и с известными психическими особенностями могла умереть от истерического припадка за полчаса". Наконец, они процитировали ведущие медицинские тексты того времени, в которых описывались классические, пусть и технические, симптомы отравления стрихнином, которые в значительной степени совпадали с теми, что наблюдались у миссис Стэнфорд.
Хотя ко многим газетным сообщениям той эпохи лучше относиться скептически, а иногда и просто пропускать их, когда появляются противоречивые факты, от истории, попавшей в национальную прессу в последний день 1905 года, нельзя так легко отказаться. "Сообщение о том, что миссис Стэнфорд была убита, было частью заговора, затеянного несколькими слугами миссис Стэнфорд, которые завидовали благосклонности, с которой миссис Стэнфорд относилась к мисс Бернер, своему личному секретарю", - писала газета New York Times, а также многие другие газеты по всей стране.
Прямых доказательств источника этой истории нет, но следует отметить, что в то же время в частном письме коллеге Джордан заявил, что его покровительница была убита своими слугами.
Тем не менее, газета New York Times процитировала слова президента университета: "Мы без сомнения установили, что миссис Стэнфорд умерла естественной смертью", - сказал доктор Джордан. Посмертное исследование показало, что аорта разорвалась". В новостях не было никаких доказательств, вместо этого было сказано, что Джордан представит свои доказательства в ближайшее время. Через два дня он заявил, что его неправильно процитировали и что ему будет что сказать позже. В качестве дополнения частный детектив, которого Джордан нанял и взял с собой на Гавайи, выступил в защиту своего босса: "Я уверен, что доктор Джордан не делал таких заявлений, которые ему приписывают", - в основном потому, что, по его словам, Джордан не видел отчета детектива. Более того, "если бы у нас были такие доказательства, как утверждает доктор Джордан, мы бы давно произвели аресты".
Как ни трудно поверить в то, что Джордан не видел отчета частного детектива, за который он заплатил, еще более невероятно принять его отрицание обвинения в убийстве прислуги, которое он сделал ранее. Но, конечно, если бы он поддержал обвинение против домашнего персонала, это противоречило бы его утверждению, что Дженни умерла по естественным причинам.
Публичная история о разрыве аорты привлекла внимание доктора Хамфриса. Он написал Джордану, требуя объяснений. Через неделю Джордан ответил, написав, что, по его словам, миссис Стэнфорд умерла от какого-то сердечного заболевания. Это не успокоило Хамфриса, и он потребовал, чтобы Джордан объяснил, почему он предположил, что причиной смерти стала болезнь сердца. Джордан ответил снова, на этот раз с тем же вымученным обоснованием, которое он представил вначале.
Следующим Джордан нанял доктора Уильяма Офюса из Медицинской школы Купера в Сан-Франциско. Это учебное заведение переживало скандал, связанный с его главным администратором, и искало тихую гавань, а именно Стэнфордский университет. Совпадение или нет, но Джордан спас медицинскую школу Купера и в следующем году сделал ее частью Стэнфорда. Доктор Офюс, пришедший на помощь Джордану и ставший главным после ухода запятнавшего себя администратора Купера, согласился на просьбу Джордана исследовать то, что осталось от останков миссис Стэнфорд через несколько месяцев после убийства. Большая часть внутренних органов была превращена в вязкую жижу, среди которой могло быть сердце, а могло и не быть. Это так и осталось невыясненным. Даже при самом благоприятном сценарии, если бы сердце осталось нетронутым, результат его исследования был и остается неясным.