"Даже самые яркие догадки не позволяют предположить, что Джордан пробрался в кладовую, ванную или спальню миссис Стэнфорд в Сан-Франциско, чтобы подмешать ей минеральную воду или бикарбонат натрия со стрихнином", - говорится в заключении одного из научных исследований, не склонного проявлять милосердие к Джордану. Наконец, трудно предположить рациональный мотив, по которому он спланировал гибель Дженни. Ее убийство привело бы лишь к новому огромному кризису, гораздо более серьезной проблеме, чем та, которую он на себя взвалил.
В этой гипотезе столько же смысла, сколько в неподтвержденных и противоречивых теориях заговора самого Джордана.
Гораздо более вероятно, что Джордан, уже имевший дело с кризисом финансирования, скандалом и презрением со стороны самых уважаемых людей в академии, просто не мог смириться с еще одним крупным разногласием и поддался глубокому инстинкту контролировать ситуацию любой ценой. Умный человек и выживший в змеином мире политики в академии, он воспользовался своим влиянием, чтобы настолько затуманить расследование, что выяснить, кто и почему убил Джейн Лэтроп Стэнфорд, стало практически невозможно. Возможно, именно это и было его намерением.
Требуя, чтобы первый и знаменитый президент Стэнфордского университета ответил за свои действия, уместно вспомнить высказывание одного скептически настроенного ученого: "Джордан не мог позволить себе признать, что мир сложен; мы не можем позволить себе отрицать его".
Американский разрушитель
Писатель Ричард Родригес, родившийся в Сан-Франциско, выросший в Сакраменто и не чужой в Лос-Анджелесе, вспоминал о своем детстве в Калифорнии: "Я дорожу нашей сказочной мифологией". "Не мертвая Калифорния испанцев, сорокапятитысячников и бабушки Джоан Дидион", - писал он в книге "Дни повинности". Вместо этого он "жаждал ВСЕЙ НОВОЙ и ВСЕЙ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ" Калифорнии, которая сегодня, безусловно, включает в себя так называемые технологические кампусы и "парки" Силиконовой долины, компании и технологических знаменитостей, и даже детей, которые приписывают к своим именам доткомы, которые, по сути, являются их брендами.
Отцом этого потомства является Амаса Лиланд Стэнфорд. Другими словами, он является якорным активом мифа, и он продолжает глубоко информировать не только Калифорнию, Запад и Соединенные Штаты Америки, но и весь мир, хотя бы через кажущийся случайным ход истории. И все же твердый, острый и блестящий материал мифа также поднимает вопросы глубины, масштаба и подлинности.
Изображения Стэнфорда в виде героя или козла, возможно, оттеняют легенду, но обесцвечивают его человечность.
По сути, можно сказать, что Лиланд Стэнфорд был, в конечном счете, обычным человеком, оказавшимся в необычных обстоятельствах. "Чтобы соответствовать всему, что от него требуется", - гласит старая пословица, - "человек должен переоценить свои возможности". То, что сделал Стэнфорд - то, чего он добился в том положении, в котором оказался, - редко встречается в ходе человеческих событий. Он, конечно, был виновен во многих постыдных выступлениях, но, учитывая, на какой сцене он оказался, не подготовленный воспитанием, темпераментом и самой историей, что еще можно ожидать от человека ? Действительно, Стэнфорду можно по праву приписать роль в построении современной Америки в самых тяжелых обстоятельствах, которые только можно себе представить, подчеркивая американскую катехизическую веру в то, чего может достичь человек, если объединить цель и упорство. То, что его в молодости не могли принять в качестве студента в университет, который он создал к концу своей жизни, свидетельствует скорее о его окончательном успехе, чем о его предпоследних неудачах.
Черчилль писал о загадочном правителе Британии времен гораздо более знаменитого Карла Великого: "Мы похожи на геологов, которые вместо окаменелости находят лишь пустоту, в которой, несомненно, обитало существо необычной силы и размера". То же самое можно сказать и о Лиланде Стэнфорде. Окружающий мир подстраивался под его присутствие,
Но он остается загадочным. Стэнфорд в странной пассивно-агрессивной манере продолжает бросать вызов издалека. Кто был он? Его верность семье была несокрушимой. Помимо этой несравненной добродетели, даже панегирист Дэвид Старр Джордан в частном порядке танцевал вокруг порицаемой честности своего покровителя в общественных делах. В обширных, хотя и поверхностных мемуарах Джордана он описывает Стэнфорда как "человека массивного телосложения и довольно медлительного. Хотя он был чрезвычайно прямым и искренним. Он обладал значительным фондом сухого юмора". Это послесловие имеет слабый запах того, что Джордан готовил свои воспоминания, чтобы быть вежливым, поскольку трудно найти кого-либо, кто сделал подобное наблюдение.