Молодой Лиланд Стэнфорд формировал свой характер, который должен был решить все три проблемы.
К 1845 году, когда ему исполнился двадцать один год, будущее Стэнфорда все еще
не казался умным. Было мало признаков того, что он был ужасно трудолюбивым или потрясающе умным. Скорее, его можно было считать иногда интриганом, хроническим выпускником школы, переживающим слабое политическое пробуждение. Остро встал вопрос о том, как молодой человек будет зарабатывать на жизнь. Родители не могли содержать его вечно. Значит, следующим шагом должно стать получение работы, профессии или ремесла.
И вот, любивший книги и презиравший ручной труд, любивший поговорить и не слишком любивший учиться, Стэнфорд, по его словам, устроился клерком в юридическую фирму в Олбани - обычный способ обучения для карьеры юриста. Публицисты Стэнфорда - и последующие мемы - заявляли, что он три года стажировался, а затем в 1848 году сдал экзамен на адвоката штата Нью-Йорк. Это утверждение не требует доказательств.
Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что единственный нью-йоркский экзамен на адвоката, который когда-либо сдавал Лиланд Стэнфорд, был тем, который проверял его способность пить. В отсутствие каких-либо достаточно веских доказательств того, что Стэнфорд читал право и был допущен к практике в штате Нью-Йорк, утверждать об этом достижении, в лучшем случае, неразумно. Конечно, верно, что многие документы, датируемые 1848 годом, были утеряны, уничтожены пожаром и небрежностью, а в некоторых случаях просто не были записаны. С другой стороны, история Стэнфорда за первые двадцать два года его жизни не является историей свершений. Ключевые члены его семьи, несколько друзей, а также сохранившиеся документы свидетельствуют о том, что его дела оставались незавершенными.
Отлынивание от работы, немного плутовства и неспособность закончить школу после школы - вот его отличительные черты. Затем внезапно большинство записей о его жизни исчезают на три года, в течение которых он, по слухам, был стажером в юридической фирме Уитона, Дулитла и Хэдли в Олбани на Стейт-стрит, 83. Никаких записей о тех, кто знал его в те годы, подтверждающих это утверждение, не найдено.
Если бы он и в самом деле перевернул свою жизнь в это время, закончил обучение юриспруденции и сдал экзамен на адвоката, зачем бы Стэнфорду сразу же бросать то, что он в конце концов построил? Почему он бросил свои связи, свою семью, свой родной город и вместо этого отправился за восемьсот с лишним миль в отдаленную пограничную деревушку, где он никого не знал - и никто не знал его - и должен был начать все с нуля в течение двух лет до сдачи экзамена на адвоката этого штата? Однако именно это он и сделал.
Миновав не совсем 30-тысячный город Чикаго, а затем 20-тысячный Милуоки, он отправился на север, в пионерскую деревню с населением 1600 человек на западном берегу озера Мичиган: Порт-Вашингтон, штат Висконсин. Это был тот самый маленький водный городок, к которому он привык, и, судя по всему, здесь была перспектива оказаться на первом этаже нового бумтауна.
Основной отраслью промышленности была древесина. Ее было очень много. Древесина нужна была для всего того, что Чикаго и другие восходящие города Среднего Запада не могли получить в достаточном количестве. Лесопромышленные бароны планомерно вырубали леса под дома, лавки, амбары и другие здания, а также простые, более мелкие запасы, такие как бочки, которые использовались для хранения всего - от зерна, рыбы и пива. Расчищенные земли были распаханы и засеяны пшеницей, ячменем, табаком и многими другими культурами, пока вредители, такие как жуки-щелкуны, не уничтожили многие злаки, и молочная промышленность начала доминировать в Висконсине. Вскоре бежевые глины в обрывах Порт-Вашингтона на берегу ручья Саук, впадающего в озеро Мичиган, где в 1835 году был основан город, стали источником так называемых "кремовых кирпичей".
Первый городской пирс для морских перевозок был построен примерно в то время, когда сюда прибыл Лиланд Стэнфорд, а значит, людям больше не придется переправляться вброд на берег. Но когда он гулял по самому городу, транспортная инфраструктура по-прежнему ограничивалась грунтовыми дорогами с деревянными тротуарами. Чтобы добраться до деревни, нужно было пройти по остаткам индейских троп - все до последнего племена меномони, потаватоми и саук были вытеснены к 1840-м годам.
"Старая деревня Поттаватоми превратилась в маленький оживленный торговый центр", - писал один из исследователей Среднего Запада.