Затем - элегическое причитание: "Разве мы не можем воспрянуть духом и быть на высоте. Если мы будем верны себе, я верю, что мы сможем успешно бороться и со Скоттом, и с Гулдом. Давайте поверим в то, что мы можем, и определим, что мы это сделаем, и тогда борьба будет нашей".
Кем был Лиланд Стэнфорд - скрытным ленивым, скупым позером или спокойным компетентным, целеустремленным лидером, который брал только то, что, по его мнению, заслужил? Был ли он двуличным интриганом или стойким семьянином? Ответ на этот вопрос могут дать ожидающие его великие профессиональные и личные испытания. "Удача не меняет людей", - заметила однажды французская остроумная Сюзанна Неккер, урожденная Черчед. "Она их разоблачает".
На протяжении всего этого периода череда событий выдвигала все новые обвинения в злодействе против Лиланда Стэнфорда и железнодорожной компании, президентом которой он являлся. Они стали рассматриваться в судах и имели отнюдь не легкий характер. Первое из них, заслуживающее внимания, было выдвинуто одним из самых знаменитых, неблаговидных, выдающихся личностей Сан-Франциско - в этом городе не так-то легко получить такую известность. Это был печально известный богатый, харизматичный и очень часто пьяный парень по имени Сэмюэл Брэннан.
Легенда гласит, что в 1846 году лидер Святых последних дней Бригам Янг отправил молодого Браннана провести 238 святых вокруг мыса Горн в Сан-Франциско, где он должен был встретиться с другими приверженцами СПД, прибывшими по суше, и основать мормонский Сион на Тихоокеанском побережье. Янг узнал о нарушениях в финансовых счетах Браннана. Глава церкви, как сообщается, послал своих помощников, чтобы вернуть деньги церкви. Брэннан, как утверждает, нагло ответил, что вернет деньги, если получит взамен расписку от Господа. Янг отлучил его от церкви. С тех пор свободный Браннан сколотил состояние, продавая товары сорока девятилетним, спекулируя недвижимостью и основывая одну из первых газет в Сан-Франциско.
В какой-то момент Брэннан купил двести акций железной дороги, но, доказав, что неразумно пытаться обмануть мошенника, он вскоре учуял крысу в делах "Контрактно-финансовой компании", якобы независимого концерна Крокера, нанятого Central Pacific для выполнения всех строительных, ремонтных и эксплуатационных работ. Брэннан попытался обманом заставить Стэнфорда выкупить его ценные бумаги по сильно завышенной цене. Стэнфорд справедливо отказался. Летом 1870 года Брэннан обратился в суд, заявив, что компания Contract and Finance была прикрытием для Большой четверки, извлекавшей огромные личные прибыли и обманывавшей акционеров. Стэнфорд заявил, что обвинения были "ложными, злонамеренными и безосновательными". Он назвал мотивы Брэннана "черным налетом". Началась борьба.
К Брэннану присоединились и другие разгневанные владельцы акций железной дороги, в том числе вдова Теодора Джуда. Экономические историки считают обвинения преувеличенными, но, тем не менее, этот иск попал в газеты по всей стране.
После нескольких мини-драм жалоба была снята, и с косметической точки зрения казалось, что Стэнфордская группа избежала серьезных неприятностей. Однако под поверхностью ущерб был похож на сухую гниль в древесине.
Это снова всплыло на поверхность шесть лет спустя. Спор между "Большой четверкой" и сложным постоянным союзником и адвокатом по имени Альфред А. Коэн привел к тому, что Стэнфорд и компания подали на них в суд, используя многое из обвинений Брэннана и добавив свои собственные способности к публичным насмешкам. Это стало эффектной новостной копией, не только обозначившей компанию Contract and Finance как "скупщика", но и еще лучше для ежедневных первых полос, бросая замечательно цитируемые обличения в адрес президента компании, наиболее известные из которых взяты из этой части показаний Коэна: "Вот мистер Стэнфорд, тяжелый персонаж сюжета - угрюмый, сатирический, безжалостный, величественный, мрачный и своеобразный; с амбициями императора и злобой продавца арахиса. Он прошелся по залу суда, взошел на свидетельскую ложу, произнес свою роль басовитым рыком и удалился,
а присутствующие актеры затаили дыхание в благоговении". Коэн, часто с горечью, но с сардоническим смехом, не предложил амнистию ни Крокеру, ни Хантингтону.
Вид сытого мистера Крокера убедит любого в том, что первая большая потребность его жизни - это повар, и хороший повар, который нужен Хантингтону только как вспомогательное средство для получения голосов конгресса, чтобы сдержать его вмешательство, а Крокеру - для его личного удовлетворения. И Хантингтон, и Крокер выбрали своим девизом бессмертные строки: