Мы можем прожить без поэзии, музыки и искусства;
Мы можем жить без совести, мы можем жить без сердца; мы можем жить без друзей, мы можем жить без книг; но цивилизованные люди не могут жить без поваров.
Коэн театральные постановки были не полным без Шекспира: Воистину, можно сказать истцу:
"У вас много купленных рабов, которых, как ослов ваших, и собак ваших, и мулов ваших, вы употребляете в ничтожные и подневольные части"
В итоге в судебном документе было просто объявлено, что "немедленно по завершении аргументов судья Дейнгерфилд вынес решение в пользу ответчика". Коэн, не удовлетворенный победой, опубликовал памфлет, в котором еще больше высмеял Стэнфорд. Она называлась "Калифорнийский король" и в течение нескольких лет была найдена по всему Сан-Франциско и за его пределами. Хантингтон жаловался из Нью-Йорка, что она "была разослана, кажется, каждому брокеру, банкиру и ростовщику в стране, о которых только мог подумать Коэн, и помешала мне получить 300 000 долларов, которые я рассчитывал получить сегодня и завтра".
Публичное унижение главы железной дороги становилось все хуже. 14 июня 1876 года, в тот же год, когда был подан иск Коэна, полиция Сан-Франциско арестовала адвоката, президента компании и бывшего губернатора Лиланда Стэнфорда после того, как другой акционер заявил, что ему было отказано в законном праве ознакомиться с бухгалтерскими книгами железнодорожной компании, что газета San Francisco Chronicle на следующий день назвала проступком и будет предварительным просмотром, что впереди нас ждет нечто гораздо большее. Контролер компании и коллега по совету директоров Э. Х. Миллер также оказался под арестом, после чего оба внесли залог в 200 долларов каждый и были освобождены. Именно в эту эпоху блестящий сатирик XIX века Амброз Бирс начал называть президента железной дороги "$тлалин Лэндфорд".
Изменения в освещении событий в прессе произошли относительно внезапно. На протяжении большей части 1860-х годов железнодорожное предприятие и еще не "Большая четверка" пользовались преимущественно восторженными отзывами. Ситуация начала меняться в 1870-х годах, когда газета Sacramento Daily Union, в то время самая влиятельная на Западе, совершила поворот на 180 градусов и начала регулярно выступать с резкой критикой. Чтобы противостоять этому, "большая четверка" прибегла к проверенной временем тактике - тихому приобретению конкурирующего СМИ, газеты Sacramento Record. Попытка Стэнфорда и компании контролировать сообщения не увенчалась успехом до 1875 года, когда они смогли купить и "Юнион", объединив его с "Сакраменто Рекорд".
Записывайте и закрывайте, по крайней мере, один скептический голос. К тому времени Сакраменто стал вторым на карте, а настоящая вершина популярности на Западе переместилась в Сан-Франциско, где газеты, выступающие за и против железных дорог, вели ежедневную борьбу.
По иронии судьбы, технология трансконтинентальной железной дороги и телеграфных линий, проложенных над ней, значительно облегчила газетам передачу материалов с побережья на побережье с немыслимой ранее скоростью. Коэн воспользовался этим и за двадцать с небольшим лет опубликовал свои заметки во всех газетах - от "Сан-Франциско Экзаминер" до "Нью-Йорк Джорнал". Обе эти газеты, не случайно, принадлежали Уильяму Рэндольфу Херсту, единственному ребенку и наследнику магната из Комсток-Лоуд Джорджа Херста, который вскоре будет иметь больше общего с Лиландом Стэнфордом.
В итоге в драме Коэн - Стэнфорд оказалось, что друг и антагонист железной дороги выкроен из той же ткани, что и Стэнфорд. Коэн снова перевернулся, когда ему это было выгодно, и стал высокопоставленным защитником человека, на которого он так красочно клеветал. Это было как раз кстати, поскольку предстоящие судебные разбирательства будут очень резкими.
В Вашингтоне Конгресс также с интересом наблюдал за проблемами железной дороги. Федеральное правительство, разумеется, возложило на американских налогоплательщиков ответственность за огромные государственные займы, которые сделали возможным строительство кросс-континентальной железной дороги. Люди были должны "большой четверке" многие миллионы долларов. Кто мог не заметить, что Стэнфорд говорил о том, что правительство должно выразить огромную благодарность ему и его партнерам, а не требовать от них выплаты долга по договору? Неприятности с негодяем Браннаном, который придерживался аналогичных взглядов на использование чужих денег, и законным адвокатом Коэном не вызвали у общественности никакого доверия к Central Pacific. Сильный политический импульс обеспечить дополнительную защиту американским налогоплательщикам побудил сенатора от штата Огайо Аллена Турмана представить закон, требующий от железнодорожных компаний откладывать процент от прибыли на специальный счет для последующего погашения долга. Законопроект прошел через обе палаты Конгресса и стал законом, но только после того, как Стэнфорд выступил против него, а его компания проиграла суд, пытаясь добиться его отмены. Один судья высказался в пользу железной дороги: Стивен Дж. Филд. Впоследствии ему еще не раз доведется помогать своему другу Лиланду Стэнфорду.