Ситуация изменилась, когда Стэнфорд подстрекнул своего друга-врача Дж. Д. Б. Стиллмана к публикации книги под названием "Лошадь в движении". Это стало началом пожизненной вражды между президентом железной дороги и фотографом-новатором. Майбридж подал в суд, заявив, что Стэнфорд присваивает себе то, что является его достижением. Стэнфорд настаивал.
Он был идейным вдохновителем процесса, заявив: "Муйбридж был инструментом, но идея была моей". Фотограф проиграл судебный спор, и Стэнфорд сохранил славу, пусть и запятнанную.
У "Большой четверки" как группы были свои, гораздо более серьезные проблемы. Их репутация была еще больше запятнана дурной славой, которую вызвала типичная компания по отмыванию денег "Контракт и финансы", "Большая четверка" уничтожила это предприятие и основала то, что должно было стать их следующим решением: "Западную девелоперскую компанию". Сформированная в 1874 году, она переняла все функции Contract and Finance, но на этот раз "большая четверка" не стала совершать глупую пиар-ошибку, назначив президентом Чарльза Крокера или кого-либо еще, тесно связанного с железной дорогой. Зато они приняли оглушительно противоречивое решение использовать Western Development Company для строительства трех самых показных особняков в Соединенных Штатах. Стэнфорд, не удовлетворившись своим вычурным особняком в Сакраменто, построил первый из четырех. Даже Хантингтон поначалу был в шоке.
В 1873 году железная дорога Стэнфорда и компании переместила свою штаб-квартиру из столицы штата Сакраменто, как многие уже давно опасались, во все более гламурный и, безусловно, важный к тому времени город Сан-Франциско. В связи с серьезным экономическим спадом в стране это было хорошее время для покупки недвижимости, но не очень удачное для президента компании, которая быстро превращалась в доминирующую корпорацию на Западе и переживала одну атаку за другой. "Для многих жителей Сан-Франциско, - отмечает один историк, - было достаточно того, что быстрое начало индустриализации обеспечивало социальную мобильность только для элиты белых воротничков; еще более возмутительными эмблемами жадности и излишеств железнодорожной олигархии были диковинные дворцы, растущие на вершине Ноб-Хилл".
Недвижимость, которую начал собирать Стэнфорд, находилась на вершине одного из многочисленных холмов Сан-Франциско, который в то время не отличался особой привлекательностью, разве что был одним из самых высоких в центральной части города и открывал великолепный вид на залив, Золотые ворота и синее ветреное море.
Строительство дома заняло два года, но когда оно было завершено, особняк раскинулся на большей части вершины холма, состоящий из пятидесяти комнат и занимающий более сорока тысяч квадратных футов. По показному великолепию он не уступал самым вульгарным домам нуворишей в Ньюпорте, Род-Айленд. В то время это был один из самых больших особняков в стране. Он предназначался для трех человек: Стэнфорда, Дженни и их сына Лиланда-младшего. Как и в своем первом экстравагантном особняке в Сакраменто, Стэнфорд потакал своему растущему увлечению технологиями, обставив огромное здание не только барочным великолепием викторианской эпохи, но и машинами, такими как механические птицы, которые щебетали, используя те же инструменты сжатого воздуха, что и в свистках поездов. Чтобы преодолеть почти четырехсотфутовый холм, Стэнфорд также поддержал план подземных стальных канатов, чтобы подтягивать вагоны по рельсам к его парадной двери. Естественно, вскоре их стали называть канатными дорогами. Эта схема не понравилась людям, ответственным за ведение бухгалтерского учета, которые, тем не менее, постарались устроить хорошее шоу для начальства.
"Боюсь, что Калифорнийская городская железная дорога обойдется губернатору гораздо дороже, чем он рассчитывал в самом начале, и, как я понимаю, теперь он владеет ею почти полностью, так что ему придется оплатить несколько очень крупных счетов, на которые, как я полагаю, он возьмет деньги", - писал Хантингтону финансовый директор Central Pacific. "Мы, однако, будем надеяться на лучшее".
Крокер, не желая отставать от Стэнфорда, вскоре обзавелся своим шато; затем строгий Хопкинс, склонившись перед желаниями жены, тоже сделал это. Лишь спустя несколько лет Хантингтон подчинился пышным вкусам своей второй жены. Вскоре этот район стал известен как часть города, где жили набобы, что является бастардацией слова наваб на хинди, обозначающего человека королевского положения, например герцога или государя. Со временем он стал известен как Ноб-Хилл, один из самых знаменитых адресов города.