Например, с открытием канала время перевозки грузов между Буффало на озере Эри и Нью-Йорком сократилось с двадцати до восьми дней. Стоимость грузоперевозок упала со 100 до 5 долларов за тонну. И проект почти сразу же начал окупаться. Строительство канала Эри обошлось примерно в 17 миллионов долларов, но вскоре он стал приносить 1 миллион долларов ежегодных сборов. Штат Нью-Йорк финансировал проект за счет продажи облигаций, которые благодаря успеху канала были погашены к 1837 году, намного раньше срока. Естественно, не обошлось без оговорок. Лед зимой фактически закрывал канал для трафика, также замораживающий бизнес. Это были коммерческие грузы, а пассажиры, обнаружив, что новизна путешествия по каналу вскоре превращается в однообразие, возвращались к дилижансам, которые продвигались с большей скоростью.
Тем не менее, щедрость канала преодолела большинство препятствий. Поскольку рабочие места, появившиеся в результате строительства и эксплуатации канала, создали новый значительный источник капитала, купцы всех мастей поспешили приехать и обменять свои товары на деньги рабочих. Некоторые из них были встречены добрыми жителями региона с меньшим энтузиазмом, чем другие. "Пока сборщик пошлин и его помощники осматривали лодку и ее груз, - отмечает один из историков канала, - команда и пассажиры лодки посещали соседние магазины и
таверны".
В одном из писем, написанном в 1843 году, выражалось сожаление, что "от 3 до 6 бакалейных лавок, и все это на благо путешествующей публики... Ром, джин, бренди, вино, пиво, сидр, хлеб, молоко и бакалея встречаются через каждые несколько миль". Уотервлиет, , где процветала таверна "Бычья голова", место рождения и детства Лиланда Стэнфорда, был эпицентром корысти и распутства. В деревне на берегу реки не только находился национальный арсенал, но и пересечение рек
Каналы Шамплейн и Эри. Кроме того, в поселке находилось несколько пунктов взвешивания и оплаты проезда по каналам. Здесь же получали зарплату буйные канальщики. Уотервлиет быстро приобрел дурную славу как "центр салунов, азартных игр и проституции".
Показания перед созданным штатом Советом по каналам в 1839 году закрепили эту клевету, конкретно говоря о позорном положении Уотервлита: "Мальчики, которые водят лошадей, думаю, я могу с уверенностью сказать, что эти мальчики - самые скверные существа, которые сейчас существуют на лице этой дыры без исключения", - утверждал один из раздраженных, хотя и полуграмотных, свидетелей .
Для Стэнфордов канал изменил все. Сам водовод находился не более чем в трехстах ярдах от таверны "Бычья голова", что означало трафик, что означало деньги, что означало процветание клана.
Спустя шесть лет после открытия канала по реке Эри пронеслось нечто, чего и представить себе невозможно. Оно покатилось в Америку, подавая сигнал о самом грандиозном изменении в истории человечества со времен сельскохозяйственной революции 10 000 года до н. э.: промышленной революции. Лиланду Стэнфорду исполнилось восемь лет. Эта сила, проносящаяся по городу, сильно изменила жизнь и наследие Стэнфорда и его семьи. Эту первобытную машину можно было бы назвать Big Tech. Но вначале ее назвали паровым вагоном. Когда она с визгом и грохотом ворвалась в и без того неспокойный верхний штат Нью-Йорк, она всколыхнула всю экономику, окружающую среду и, как следствие, жизнь почти всех людей.
Локомотив в начале и середине 1800-х годов обычно весил сорок тонн. Одна тяжелая лошадь весит около одной тонны, или двух тысяч фунтов. Рельсы изготавливались из железа вплоть до конца века, когда было обнаружено, что сталь лучше поддается износу, гораздо менее хрупкая и гораздо прочнее в фунтах. Первые вагоны могли перевозить по десять тонн пшеницы, техники, скота и, конечно, людей. Первые локомотивы имели двенадцатисильные двигатели, которые могли тащить вагоны в четыре раза быстрее, чем лошадь, идущая со скоростью четыре мили в час.
Он мог работать день и ночь, питаясь лишь древесиной или углем, которых было в изобилии, и не требуя длительных простоев. Металлическая и деревянная оболочка защищала грузы и пассажиров от ледяных бурь, палящего зноя, разбойников или коренных американцев, пытавшихся защитить свои исконные земли. Если грунтовые дороги размывало, рельсы обычно оставались гладкими и прочными. Лед и снег обычно были не более чем неудобствами.
Если успех можно измерить по сильным врагам, то железная дорога стала триумфом еще до того, как первый подвижной состав прогрохотал по свежим железным рельсам. Власти каналов и пароходов объединились с компанией Albany and Schenectady Turnpike Company, чтобы остановить железную дорогу Mohawk & Hudson Railroad, но с тем же успехом они могли бы попытаться остановить третий закон термодинамики. M&H широко известна как первая зафрахтованная железная дорога в стране.