"Это, - презрительно добавил Хантингтон, - то, что мы предполагали, будет некоторой помощью. Как оказалось, это не принесло компании особой пользы", как будто 27 миллионов долларов, выделенных налогоплательщиками в 1862 году, были пустяком.
Члены комиссии, пораженные огромными суммами, потраченными холдинговыми компаниями железной дороги на "юридические расходы", спросили Хантингтона, действительно ли большая часть этих денег была потрачена на подкуп правительственных чиновников. Сначала тонко переведя подозрения на своего партнера и конкурента, он сказал: "Губернатор Стэнфорд занимался этими вопросами в Калифорнии, а я - здесь. Они [судебные издержки] всегда были слишком велики, думал я". Но, заметил Хантингтон, лично он никогда никого не подкупал, и был уверен, что его главный лоббист, адвокат и, кстати, друг детства Ричард Франшот тоже никогда не подкупал. Но как быть с такими суммами, как 63 678,13 долларов, потраченными только в 1872 году, и ежегодными суммами, намного превышающими те, что были потрачены в последующие годы? Хантингтон сказал, что ничего об этом не знал. Он просто раз за разом отдавал деньги Франшоту и никогда не задавал вопросов.
Были ли у него расписки или он помнил, что купил на эти деньги? Нет, - ответил Хантингтон, известный своей требовательностью торговец, который мог вспомнить, сколько стоил завтрак, когда он впервые приехал в Сан-Франциско почти полвека назад. Он никогда не просил чеков. Неужели он не получал их на все случаи жизни, например, когда покупал железо и сталь для рельсов? "Нет, конечно. Я всегда просил их принести и очень внимательно изучил его", - беспечно ответил он. "Как вы отличаете свой способ покупки рельсов от способа общения с вашим поверенным?" - спросила комиссия. "Я не могу этого объяснить", - вот и все, что ответил обычно словоохотливый Хантингтон. Может быть, они могли бы поговорить с Ричардом Франшо? К сожалению, нет. Франшо был мертв. Как и человек, который последовал за ним на должность лоббиста.
Разве все расходы не были бы занесены в бухгалтерские книги Хантингтона? "Бухгалтерский учет для меня сродни греческому, и я никогда его не выучу", - ответил он, вернувшись. Сто лет спустя в стенограмме Хантингтона можно почти почувствовать улыбку. "Я всегда был похож на голландца, который не вел книг, но говорил, что знает, сколько должен и чем расплатиться. Вот и все, что я когда-либо вел", - свидетельствовал он. "Я никогда не заглядываю внутрь в бухгалтерскую книгу, если я могу помочь, а я почти всегда могу. Мистер Хопкинс был отличным человеком для таких дел; он был хорошим бухгалтером и юристом". А что же Марк Хопкинс, сможет ли он объяснить? К сожалению, по свидетельству Хантингтона, Хопкинс тоже умер.
Когда летом 1887 года члены комиссии прибыли в Сан-Франциско, закончив первый раунд дачи показаний на Среднем Западе по поводу "Юнион Пасифик", главным свидетелем стал Лиланд Стэнфорд. Он поднял кулаки и выпятил подбородок, заявив, что Central Pacific зарегистрирована в соответствии с законами Калифорнии и федеральное правительство не имеет над ней юрисдикции, но он согласится сотрудничать, несмотря ни на что. Затем, следуя своему собственному совету Хантингтону, он заявил, что американские налогоплательщики должны ему, а не наоборот, утверждая, что он и его партнеры потеряли около 63 миллионов долларов из-за вмешательства Вашингтона.
Покончив со стэнфордианской шумихой, комиссия приступила к делу. То, что выяснилось в течение следующих нескольких дней, было просто поразительным. Хотя некоторые из книг старой холдинговой компании Central Pacific и новой Southern Pacific были доступны, серьезных финансовых данных, которые требовались Конгрессу, а именно: сколько стоило строительство трансконтинентальной железной дороги и какова была прибыль "большой четверки", - в них не было. Эти цифры содержались в бухгалтерских книгах печально известной компании Contract and Finance Company. Когда Лиланда Стэнфорда, президента Южной Тихоокеанской железной дороги, которая к тому времени обогнала Union Pacific и большинство других возможных конкурентов и контролировала большую часть железнодорожных перевозок между континентами в США, попросили предоставить эту отчетность, он узнал важную новость: не только договор с Contract and Finance Company отсутствовал, но и финансирование. Все жизненно важные документы исчезли. Железнодорожные чиновники, похоже, не знали, как и где это сделать.
По словам железнодорожников, Марка Хопкинса видели последним, у кого были двенадцать-пятнадцать огромных книг толщиной два-три дюйма в матерчатых обложках, хранившихся в большом хранилище. Кто-то видел, как он упаковывал их в коробки. Они предполагали, что бухгалтерские книги собираются перевезти из старой штаб-квартиры железной дороги в Сакраменто в новую, в Сан-Франциско. Чарльз Крокер полагал, что Хопкинс уничтожил их, решив, что они не нужны. А Хопкинс, конечно же, остался мертв.