— Мне нет нужды лишний раз подчеркивать, что мы стремимся к политическому решению, — резко заметил губернатор. — Если дело дойдет до гражданской войны, то в самом невыгодном положении окажется тот, кто сделает первый выстрел. Этот выстрел недвусмысленно покажет, кто является жертвой, со всеми вытекающими последствиями для общественного мнения у нас в стране и за рубежом. Страдания всегда служили прочной основой для сплочения сил.
Произнося последние слова, Де Янг наблюдал за Боллесом. Генерал спокойно откинулся в кресле. Сейчас был один из тех редких моментов за все время их знакомства с Боллесом, когда генерал казался абсолютно невозмутимым.
— Раскол Соединенных Штатов неминуем, Винсент. Если не в этом году, то через год или два. И мы ведем речь не просто об отделении Запада. Мы ведем речь о расколе Соединенных Штатов перед лицом кризиса доверия к федеральному правительству.
— Слишком много теории, — возразил ему Шеферд.
Боллес глубоко затянулся и заложил руки за голову.
— Разве? Те связи, которые существовали между штатами, давно уже размыты. Их экономические структуры различны, равно как и образ жизни. Выбор между Востоком и Западом — все равно что выбор между девятнадцатым и двадцать первым веком. Это бесспорно.
После того как Боллес ушел в первый салон, Де Янг заметил:
— Он говорил весьма убежденно.
— Слишком убежденно, — угрюмо буркнул Шеферд.
— Чем же ты недоволен?
Шеферд взглянул на шторы, отгораживающие салон от остальной части самолета. Оттуда доносился шум телевизора и дружные раскаты смеха над шутками Бакстера, которые тот рассказывал, сдабривая их своим густым техасским акцентом.
— Он всего-навсего лишь тыловой генерал, — мрачно буркнул Шеферд.
«Верно говорят, для Шеферда в каждой бочке меда есть ложка дегтя», — подумал Де Янг. Он нажал кнопку и попросил охранника принести еще кофе.
— Есть еще одно сообщение, — добавил Шеферд.
Теперь он улыбался, и Де Янг был уверен, что Шеферд приберег для него какую-то приятную новость.
— Ведь еще не рождество, Херб, что за сюрприз ты приготовил?
— В Сиэтле нас будет встречать Энтони Сабот. Он хочет переговорить с вами.
Сабот. Министр финансов в администрации Масси. Бывший председатель валютно-финансовой комиссии. Один из столпов Востока.
Де Янг откинулся в кресле, долго и пристально рассматривая Шеферда, затем тихо проговорил:
— Отлично сработано, Херб.
Шеферд обрадовался похвале словно кот, которого пощекотали за ушами.
— Отличная работа, — повторил Де Янг.
Принесли кофе, он налил себе чашку и посмотрел в иллюминатор на волнистые белые облака внизу. «Какое это приятное ощущение сознавать, что твоя судьба — в твоих руках», — подумал губернатор.
21 ДЕКАБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК, 19 часов 45 минут.
— В настоящий момент на ваше рассмотрение выносится решение о предоставлении слова Эндрю Ливонасу, руководителю аппарата сотрудников Белого дома, для зачтения краткого послания исполняющего обязанности президента Роберта Уитмена.
— Принимается!
Ливонас узнал голос Вагонера, который своим возгласом приглушил недовольные выкрики, слышавшиеся из правой части зала. «Вагонер что есть силы пытается показать себя порядочным политиком», — невольно отметил Энди.
Председатель провел голосование по внесенному предложению и предоставил слово Ливонасу. Оглядев хмурые лица делегатов, Ливонас заметил, что Вагонер занял место у прохода рядом с табличкой делегации Калифорнии. Он сидел с безразличным видом, скрестив руки на груди. Радд хотел сразу же арестовать Вагонера и других лидеров западной коалиции. Ливонас возразил Радду, настояв на том, чтобы вместо этого Уитмен обратился к съезду с посланием. Уитмен согласился с ним.
С Раддом Эндрю еще предстояло хлебнуть горя. Они с генералом расходились во мнениях почти по всем вопросам. Сегодня с утра они, например, обсуждали, как лучше ответить на выступление Де Янга в Огдене, штат Юта. Губернатор пока еще прямо не призывал к отделению, но был очень близок к этому. Уитмен считал, что если обвинить Де Янга в заговоре, то такое решение будет тому только на руку, а потому, сказал он, «пусть мерзавец сам ищет, как ему из всего выпутаться».
Ливонас расправил страницы, которые достал из кармана, и, пытаясь преодолеть волнение, произнес:
— Дамы и господа, президент Уитмен сожалеет, что сам не смог прибыть сюда. Он уполномочил меня зачитать краткое послание съезду.