Он немного постоял в дверях, приглядываясь к пятидесяти бизнесменам, сидевшим за столом. Большинство из них встретили президента без какого-либо энтузиазма, скорее враждебно. Собравшиеся в зале представляли богатейшие слои общества и управляли деловой Америкой. Это были банкиры, директора корпораций, президенты многонациональных компаний, американцы, возглавлявшие иностранные компании… Люди, обладавшие средствами, положением и властью.
За эти годы Уитмен встречался со многими из них на совещаниях и приемах. Короткое рукопожатие, широкая улыбка, ничего не значащий разговор; он редко интересовался этими людьми как личностями.
Президент вошел в зал, кивая тем из присутствующих, кого узнавал. Ливонас и агенты ФБР следовали за ним. Агенты встали вдоль стен, двое из них остались у выхода, с их плеч свисали поблескивавшие сталью автоматы. Сидевшие за столом молча и с любопытством разглядывали охрану; некоторые при этом побледнели.
Уитмен прошел к столу.
— Добрый день, господа.
Президент сел, Ливонас непринужденно устроился в кресле справа от него.
В зале не прозвучало, как обычно, дружное «Добрый день, господин президент». Из-за стола напротив Уитмена поднялся мужчина лет под шестьдесят с удлиненным загорелым лицом. Клей Фергюсон, припомнил Уитмен, президент корпорации «Нью-Йорк банкинг».
Фергюсон, кивнув в сторону сидевших за столом, произнес:
— Присутствующие здесь выбрали меня своим представителем.
Говорил он с ярко выраженным акцентом выходца из Новой Англии.
Уитмен полез в карман за трубкой.
— Тогда вам, вероятно, есть, о чем сказать, господин Фергюсон.
— Да, есть, — ответил Фергюсон.
Уважительные интонации в его голосе улавливались с большим трудом.
— Являясь представителями корпораций, мы рассматриваем события последних двух дней как наносящие непоправимый ущерб деловым интересам и принижающие наш международный престиж. Но, пожалуй, особое беспокойство вызывает нежелание Белого дома внести ясность по поводу вашего отношения к коммерческой деятельности. До настоящего времени мы имеем дело лишь со слухами и заявлениями типа «комментариев не последует».
«Фергюсон исповедует теорию, — подумал Уитмен, — согласно которой наилучшая оборона — это нападение. Треть присутствующих, по-видимому, все сегодняшнее утро занималась заключением выгодных сделок с Де Янгом, полагая, что Вашингтон уже превратился в бумажного тигра».
Президент не спеша наполнил трубку табаком, стараясь говорить спокойно и хладнокровно.
— Положение в стране требует немедленных действий, господин Фергюсон, в этом вы совершенно правы. Со всей прямотой должен заявить, что некоторые шаги, намеченные администрацией, будут вам не очень приятны.
Выражение некоторого пренебрежения к президенту на лицах присутствовавших исчезло. Уитмен почувствовал, как в зале нарастало раздражение и настороженность. Он продолжил резким тоном:
— Ни одна из тех мер, которые я собираюсь предпринять, не будет отменена. По существу, это только начало.
Он перевел дыхание.
— Господа, мне необходимо ваше сотрудничество, и я намерен добиться его.
На лице Фергюсона было написано крайнее удивление. Все ждали от него оливковой ветви мира. Уитмен кивнул в сторону Фергюсона.
— Я буду краток, господин Фергюсон.
Президент улыбнулся.
— Я знаю о том, что вам не терпится поскорее вернуться в свой кабинет.
Он снова замолчал, набивая трубку табаком.
— Прежде всего, сегодня в полдень я объявил в стране чрезвычайное положение. На основании предоставленных мне полномочий я закрыл Федеральный резервный банк Нью-Йорка и наложил арест на все имеющиеся там запасы золота, как иностранного, так и принадлежащего США. Запасы будут заморожены до специального уведомления. На период чрезвычайного положения все торговые операции золотом прекращаются.
Президент взглянул на часы.
— Пятнадцать минут назад все другие банки Соединенных Штатов прекратили свою работу до понедельника. Кроме того, господа, полностью приостанавливаются денежные и кредитные операции всех видов в общенациональной банковской системе.
Сидевшие за столом были ошеломлены, затем стали раздаваться протестующие возгласы.
Уитмен выждал некоторое время, потом постучал по столу стоявшим рядом пресс-папье.
— Вы ведь говорили, что именно вы представляете присутствующих здесь, господин Фергюсон?
Загорелое лицо Фергюсона, казалось, покраснело еще больше.