Мак-Колл сосредоточенно разглядывала кончик сигареты. И тогда Ливонаса, наконец, прорвало.
— Что вы желаете, Дженис? Божьего дара? Боб Уитмен делает больше, чем смогли бы на его месте сделать трое любых других. Вы в курсе событий. Он действительно рискует жизнью ради всего этого.
— Он еще рискует страной.
Мэр говорила уже не так зло. Она, должно быть, уже продумывала, куда направить горючее в первую очередь.
— Мы поставили на карту все. В течение трех недель большинство военно-морских кораблей не сможет выйти в море, сухопутные войска будут парализованы, а большая часть авиации не сможет подняться в воздух.
— Что вы хотите взамен? — тихо спросила Дженис.
— Завтра вы летите в Денвер. Если Де Янг победит, то от страны вообще вряд ли что останется. Будет просто несколько отдельных штатов и общин, которые станут еще больше разобщаться. К этому гнет Де Янг, и вы в этом ему помогаете.
Ливонас не догадывался, о чем думала мэр Мак-Колл.
— Мне трудно возражать против ваших упреков в адрес федерального правительства. Тем не менее вы знаете меня, вы знаете Боба Уитмена. Мы можем делать дело, мы можем многое изменить. Но нам требуется ваша помощь.
— А если я не поддержу вас, я предам свою страну, так, что ли?
Мак-Колл по-прежнему говорила враждебно.
— Именно так, — резко парировал Ливонас. — Вы станете предателем.
Они уже подъезжали к аэропорту О’Хейр, когда раздался звонок радиотелефона. Черниг снял трубку, ответил и передал ее Эндрю.
— Из полицейского управления Денвера, господин Ливонас. Они срочно требуют вас.
27 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 8 часов 00 минут.
Ливонас сидел за столом в углу гостиничного номера, просматривая документы. Лампа была опущена низко, так чтобы свет от нее не мешал Кэти, которая лежала рядом. Ночной столик был заставлен перевязочными материалами, антибиотиками и седативными средствами. За ночь Кэти просыпалась дважды, один раз от боли, второй раз в бреду звала Сту.
Эндрю прилетел в Денвер уже за полночь и сразу же настоял, чтобы врачи перевезли Кэти в отель «Денвер Хилтон», где разместилась команда президента. Ливонас больше полагался на службу безопасности Саундерса в отеле «Хилтон», нежели на охранников в больнице. Хотя пуля прошла через мягкую ткань, рана тем не менее была очень болезненной.
Едва Ливонас вновь углубился в документы, как в дверь тихо постучали. Ливонас поспешил открыть ее, чтобы стук не разбудил Кэти. Рядом с Джонатаном Гудвеллом стоял полицейский и смущенно переминался с ноги на ногу.
Ливонас прошептал:
— Все в порядке, Грэхем.
Гудвелл вошел в комнату и быстро взглянул в сторону Кэти.
— Как она?
— Ничего, получше.
Гудвелл кивнул.
— Все делегаты только и говорят о случившемся. Джерри Вагонер уже выразил свое сочувствие. Он также выступил с заявлением о том, что все слухи о причастности западной коалиции к нападению необоснованны.
Кэти что-то проговорила в бреду, и Гудвелл, передав Ливонасу несколько листовок, сразу направился к двери.
— Вот что они распространяют в отелях, где живут делегаты.
Сзади послышался слабый голос Кэти:
— Не уходи, дай мне взглянуть.
Ливонас протянул девушке листовку, и она включила лампу на столике, стоявшем рядом с кроватью.
Эндрю видел уже подобную листовку в аэропорту Степлтон. Она была озаглавлена «Все на день освобождения». В ней объявлялось о проведении демонстраций перед федеральными владениями и зданиями в пятнадцати различных городах западных штатов. Будет установлена передвижная радио- и телеаппаратура, говорилось в листовке, с тем чтобы транслировать для демонстрантов речь Де Янга на съезде.
Демонстрация в штате Колорадо была намечена в районе федерального комплекса по производству синтетического горючего недалеко от столицы штата. Ливонас слышал, что в демонстрациях в западных штатах примет участие предположительно от трех до пяти миллионов человек, а в самом Колорадо-Спрингс — до четверти миллиона.
Следующая листовка просто гласила: «Вниманию делегатов!». Ливонас просмотрел ее, затем прочел более внимательно и взглянул на Кэти.
— Они там что-то затевают.
Теперь Кэтлин уже окончательно проснулась.
— Что ты об этом думаешь?
— Они завладели всеми местными радиостанциями, — добавил Гудвелл и процитировал: — «Выдворим федеральное правительство на свое место — за Скалистые горы!»
«С пропагандой у них дело налажено, — подумал Ливонас. — Речь Де Янга на съезде подогреет демонстрантов, хотя большинство из них и так к тому времени будет настроено весьма решительно».