И тогда, забыв о страхе, Сэлли с силой хлопнула рукой по стеклянной крышке трюмо.
— Ну его к черту, твоего Шеферда, да и тебя тоже! Никто мне не указ!
Рука в ее волосах сжалась в кулак, губернатор поднял Сэлли за волосы, почти повалил на туалетный столик.
— Теперь никто не смеет удирать, Сэлли, — продолжил он размеренным тоном. — Ни ты, ни Херб, ни Крейг, ни Боллес — никто. После Нового года ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится, но сейчас ты должна быть со мной и спеть наш национальный гимн на съезде. Ты ведь сделаешь этот пустячок для меня, детка?
— Проклятье, отпусти меня!
Она попробовала ударить Де Янга, но ему удалось уклониться в сторону. Внезапно выражение лица губернатора резко изменилось, и он властно притянул Сэлли к себе.
— Иди сюда, крошка, — отрывисто проговорил он, подталкивая ее к большой двуспальней кровати, накрытой стеганым одеялом.
— Мерзавец!
Она попыталась вырваться, но губернатор тыльной стороной ладони неожиданно ударил Сэлли по лицу. Удар ошеломил девушку. Де Янг бросил ее на кровать и навалился на нее. Сэлли вывернулась, но он снова ударил ее по лицу. Сэлли почувствовала привкус крови на разбитой губе.
— Ты настоящий боец, Сэлли. Мне это нравится, — ухмыльнулся губернатор, расстегивая ремень.
Она в отчаянии пыталась найти на его лице хоть какие-то знакомые черты. Но это был Винсент Де Янг, которого она не знала…
Сэлли заставила себя расслабиться и лежала тихо, повернув голову в сторону, чтобы не видеть его, не чувствовать его дыхания.
Де Янг встал и направился в ванную, затем вышел оттуда, поглаживая волосы и расправляя пиджак. Лицо у него было землистого цвета.
— Приведи себя в порядок и спускайся ко мне вниз, — приказал он охрипшим голосом.
У дверей он остановился.
— В конце месяца, Сэлли, ты сможешь уехать. А до тех пор лучше всего поступай так, как я тебе говорю.
После его ухода Сэлли подошла к зеркалу и, стараясь не расплакаться, стала руками разглаживать складки на одежде. Она порылась в сумочке в поисках остатков кокаина; через некоторое время безразличие и умиротворенность наполнили ее.
Она не хочет иметь ничего общего с Винсентом Де Янгом.
Сэлли схватила сумочку и бросилась к двери. Она поймает внизу такси, и Винс никогда в жизни ее больше не увидит.
В коридоре около двери ее уже поджидал Джейк Райли.
— Губернатор Де Янг приказал, чтобы я проводил вас в его апартаменты, мисс Крафт.
Райли был так же вежлив, как и раньше в баре.
Первой ее реакцией был гнев — она пленница, но потом ее снова обуял страх.
16 ДЕКАБРЯ, СРЕДА, 6 часов 00 минут по среднеамериканскому времени.
Ливонас проснулся, когда колеса самолета коснулись обледенелой полосы аэропорта О’Хейр. Он зевнул и приподнял задвижку иллюминатора. Энди еще не продумал, что скажет Дженис Мак-Колл — мэру Чикаго. Было бы ошибкой попытаться дурачить Дженис. Ее считали жесткой, умной, целеустремленной и злопамятной, но никто не мог назвать ее доверчивой.
Они с Мак-Колл были друзьями с давних пор, именно поэтому Уитмен и попросил Ливонаса отправиться в Чикаго. Энди знал тысячу способов, как вежливо отказывать при необходимости, но он был уверен, что ни один из них для Дженис не годится.
Он уже проходил через вертушку к выходу из аэропорта, когда полицейский, наблюдавший за пассажирами, неожиданно обратился к нему.
— Рад приветствовать вас, господин Ливонас.
Энди сразу же узнал в полицейском сержанта Макса Чернига, охранника Мак-Колл в течение всех трех сроков ее пребывания на посту мэра.
— Не лучше ли будет, если вы накинете пальто, на улице чертовски холодно.
Черниг открыл боковую дверь, которая вела прямо на летное поле, и отступил, пропуская Ливонаса вперед. Морозный воздух обжигал дыхание. Ливонас сошел вниз по обледенелым ступеням, держась за поручень, чтобы не упасть.
— Как поживает ее честь?
Энди совершенно не был готов к разговору. Было всего шесть часов утра, он не успел еще позавтракать. Дженис Мак-Колл наверняка решила сразу взять быка за рога.
— С мэром все в порядке. Если не считать, конечно, заморозков.
Сначала Ливонас не понял, что имел в виду Черниг — Чикаго или Дженис. Сержант зачастую не проводил различия между мэром и городом, которым она управляла, против чего не возражала и сама Мак-Колл.
Но в данном случае это касалось и мэра, и города. Он обратил внимание на информацию о погоде в Чикаго еще в самолете, когда просматривал «Кроникл». Промозглая погода стояла там уже более двух недель, и температура ни разу не поднималась выше нуля. С началом снегопада температура опустилась ниже десяти градусов. На ближайшую неделю обещали некоторое потепление и новые обильные снегопады.