Ливонас вспомнил папку с картами и таблицами из книги профессора Ейтца. И сразу же перед его глазами всплыла надпись на карте: «Запад, сбросивший с себя оковы загнивающего Востока, призван стать ведущей державой двадцать первого века».
«Сбросивший с себя оковы…»
Теперь все встало на свои места. Энди вынул из кармана карту и разложил ее на столе. Винсент Де Янг был организатором заговора, направленного на разделение страны. В нем участвовали все штаты к западу от сотого меридиана, а также Луизиана и Оклахома. Этот замысел, видимо, вынашивался годами, а сама Америка шла к расколу уже несколько десятилетий. Западные штаты стали более богатыми и влиятельными, в то время как в восточной части страны население сократилось, а ее значение упало. Восточная часть становилась все беднее и беднее, провинциальнее, ее промышленная система устаревала, города начали вымирать, люди терять всякую перспективу.
Главная ставка Де Янга, конечно, была на само положение в стране. Напряженность между Востоком и Западом накапливалась на протяжении четверти века. Население западных штатов уже было подготовлено к тому, что их отделение станет логическим решением неразрешимых разногласий между Востоком и Западом.
У Де Янга, должно быть, есть единомышленники во всех западных штатах, в конгрессе, в Пентагоне, в разведывательных службах, видимо, и в самом правительстве. Стивен Харт узнал о роли, которую должен был сыграть конституционный съезд, — и был убит. Гасу Фрэнкелу тоже удалось что-то выяснить, и тогда подручные Де Янга выбросили его из окна. А со сколькими еще они расправились таким же образом?
Ейтц говорил, что скоро все встанет на свои места, и Сэлли только что подтвердила это. Через неделю Винсент Де Янг объявит на конституционном съезде об отделении западных штатов. Съезд уже готов узаконить его действия. А федеральное правительство в настоящий момент абсолютно ничего не может предпринять. Никто в правительстве, кроме него, не знает о планах губернатора, и потому не в силах помешать их реализации.
Ему необходимо немедленно вернуться в Вашингтон, он должен рассказать обо всем Уитмену…
Ливонас посмотрел на дверь, боясь, что в бар могут ворваться люди Де Янга. Однако ничто сейчас не нарушало тишину обычного воскресного вечера в небольшом провинциальном городке. И никто здесь не рассчитывал ни на что другое, как на кружку пива и разговор с приятелями по столику.
Ливонас снова обратился к Сэлли:
— И как давно Винс задумал это?
Она пожала плечами.
— Ты прекрасно понял меня, голубчик. Он всего несколько дней назад заявил, что мне нужно будет там петь.
Она скорчила гримасу.
— Слова к гимну — гнусность.
— Могу себе представить, — пробормотал Ливонас. — Хотя я их и не слышал.
20 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 21 час 00 минут по центральному времени.
Воздух в переполненном бальном зале насыщен тонкими запахами по меньшей мере сотни дорогих духов. Де Янг под музыку духового оркестра танцевал с Гвен Бомон. За исключением губернатора Луизианы Чарли Лонга, им удалось склонить на свою сторону всех, кто им был нужен. И большинство их сторонников присутствовало сегодня здесь. Шеферд насчитал с десяток губернаторов и столько же близких друзей. Все приглашенные собрались в шикарном особняке Эда Тейлберга, построенном в испанском стиле.
«Эд сотворил чудо», — подумал Де Янг. Губернатор успел обменяться рукопожатиями с президентами трех банков Хьюстона, председателем совета хьюстонской «Дейта системз», президентом техасской компании «Лоун стар стил», главным исполнительным директором компании «Браунсвилл нэчерл гэс», которая арендовала восемьдесят процентов всех буровых комплексов в Галвестонском заливе. И все они были здесь благодаря Эду.
— Вы прекрасный танцор, губернатор, — тяжело дыша, сделала ему комплимент Гвен Бомон.
— Все потому, что у меня такая замечательная партнерша, — отпарировал Де Янг, улыбнувшись в ответ.
Ему нравилась эта пожилая предприимчивая дама. Пятнадцать лет назад в наследство от мужа ей досталась единственная вечерняя газета Денвера. За прошедшие годы она сумела создать сеть из сорока газет и журналов, выходивших теперь во всех западных штатах. Ежедневные редакционные статьи под рубрикой «Голос Запада» печатались в каждом из ее изданий, а губернатора Де Янга именовали в них не иначе, как «спасителем Запада».
Они миновали оркестр и танцевали теперь совсем близко от многочисленных зрителей. Де Янг интуитивно чувствовал всеобщее внимание к своей особе. Его изучали, анализировали его поступки. Он прекрасно знал, о чем сейчас шептались собравшиеся в зале гости. Услышат ли они об этом именно сегодня? К сожалению, их придется разочаровать. Ключевым в его игре было слово «отделение», и им придется подождать, пока он произнесет это слово на съезде, где на него будут нацелены телекамеры, а аудитория будет насчитывать миллионы зрителей.